Черт возьми! Как же я сама не догадалась до этого. Элементарно простое решение. Ну и дура же ты, Охотникова.
— Да, на остановке есть надпись, — радостно, как ребенок, сообщила я собеседнику и вышла на загаженную мусором площадку.
— Какая надпись?
— Рыбоперерабатывающий комбинат! — громко прочла я.
— Понятно, — хмыкнул в трубку Владимир Сергеевич. — Никуда не уходите. Через три минуты у вас будет машина.
Климов хотел уже было отключиться, но я буквально крикнула, предупреждая эту его попытку:
— Только прошу вас, Владимир Сергеевич, желательно, чтобы автомобиль не имел ни милицейской раскраски, ни мигалок.
— Договорились, — слегка усмехнувшись, ответил мой благодетель. — В каком направлении движется ваш похититель?
Хорошенький вопрос. Откуда мне было знать подобные тонкости?
— В сторону центра, очевидно. Он трезвый, не вооружен. И я не думаю, что он будет опасен. Но непременно нужно, чтобы он не обнаружил слежки. Иначе мы потеряем девушку.
Пока я говорила, Климов старательно зашуршал чем-то, затем уронил какой-то предмет, выругался вполголоса и наконец громогласно выдал мне главное:
— Евгения! Вы в подведомственном мне районе. Нет поводов для беспокойства. Через минуту я дам ориентировку всем постам ГИБДД. И мы вычислим вашего зайца… Нет проблем.
— Побыстрее, пожалуйста, или я совсем тут окочурюсь от холода. Заранее спасибо за поддержку.
Климов не ответил. Мы наконец разъединились, и первое, что пришло мне на ум, когда я снова окунулась во мрак ночи, были нелицеприятные мысли о господине Гамаюнове.
— Никуда ты от меня не убежишь! Прохвост проклятый!
Переминаясь с ноги на ногу, я с интервалом в пару секунд посылала все новые эпитеты в адрес Альберта, один витиеватее другого. В общем, костерила его на чем свет стоит. И в то же время пытаясь представить, сколько километров нас с ним разделяют сейчас. Два? Три? Куда он вообще направляется в этом бестолково застроенном городе? Только бы я успела нагнать его, только бы с Викторией Белохвостовой не случилось ничего непоправимого.
Я повторяла последние две фразы про себя, почти как заклинание. И еще мне хотелось, чтобы обещанные мне Климовым в помощь ребята из органов оказались в предновогоднюю ночь в состоянии вести наблюдение. Это было далеко не маловажно.
От холода противно начал ныть коренной зуб. Не сиделось тебе в тепле, вот и дыши теперь своим свежим воздухом, Охотникова. Так и до воспаления легких можно додышаться.
Минут через десять на дороге появился автобус. Я нервно сглотнула, сраженная ужасной догадкой. Климов переборщил с конспирацией, и теперь на меня надвигалась тяжелая неповоротливая «Кубань» — гроза проселочных дорог, воскресшая из металлолома. Здорово! На автобусе за Гамаюновым! Жаль, трактора с ковшом и с прицепом среди оперативных машин не оказалось.