Голокопытенко не стал сворачивать там, где «Мицубиси». Он проехал еще сто метров и остановил свои «Жигули» в весьма укромном месте, под сенью мощных дубов. Тут шумел источник, вздымался крутой склон, и Голокопытенко, выйдя из машины, почувствовал надобность ненадолго задержаться в этом живописном месте, перевести дух, успокоить нервы. И уже с холодной головой попытаться довести свою миссию до конца.
Темнело. Голокопытенко прошел по дороге в сторону большой дачи, во двор которой зарулил «Мицубиси», и с чувством нескрываемого удовлетворения убедился, что ворота заперты, а машина, которую он выследил от Покровска через весь Тарасов, а потом до Синеньких, стоит во дворе. По всей видимости, Мусагиров и те, кто были с ним, не собирались никуда уезжать.
Помимо «Мицубиси» во дворе стоял «КамАЗ». Кроме того, невдалеке от ворот — гараж, и можно было предположить, что легковушка и грузовик — не единственный автотранспорт на даче.
Голокопытенко прокрался к забору и пристально осмотрел его. На его памяти были такие случаи, когда нувориши, хозяева роскошных вилл, пропускали через ограду ток высокого напряжения. Бывали даже человеческие жертвы — гибли бомжи, любящие на зимний период расквартироваться в пустующих дачах, или же воры. Правда, дача, куда приехал Мусагиров со товарищи, не очень-то сильно походила на виллу, никаких особых элементов роскоши — по крайней мере, снаружи — не было заметно.
Забор оказался не под напряжением.
Голокопытенко перелез через него и крадучись направился через двор к дому. Двор представлял собой прямоугольник примерно сорок на двадцать пять метров, с одной стороны ограниченный домом и пристройками, с прочих — забором. Ничего похожего на живые насаждения в нем не было, только торчало несколько фонарных столбов черт знает зачем и имелась громадная груда белого кирпича, сваленного прямо так, беспорядочно. Кирпича было очень много, хватило бы, верно, на постройку еще одного дома.
Приткнувшись кабиной к этому кирпичному холму, стоял «КамАЗ». Створка прицепа была приоткрыта. Около «КамАЗа» валялось невероятное количество какого-то хлама: бумаг, фольги, распущенной на полосы, деревяшек, больших и малых, а венчал все это великолепие внушительных размеров ящик, состряпанный из сосновых брусков и нескольких древесно-волокнистых плит. На гладкой поверхности одной из плит стояло грязное расплывчатое клеймо, похожее на прихотливое и непомерно разросшееся родимое пятно.
«Мицубиси» стоял тут же, в пяти метрах. Водитель, кажется, не очень ценил свое авто, потому что, выруливая, зацепил крылом фонарный столб. Да так и бросил машину — вплотную к столбу. К тому же не потрудился выключить фары. Быть может, потому, что фары были практически единственным источником света в этом большом захламленном дворе. Да еще светились окна на первом и втором этажах.