Официант отошел и вернулся с плечистым, среднего роста человеком лет сорока. По тому, как почтительно официант шел чуть позади него, по тому, как уверенно этот хорошо одетый, с внимательным взглядом и характерными чертами лица человек держался, было видно, что он тут, скажем максимально емко, — не просто так. Быть может даже, что он хозяин «Стрелы».
Мужчина приблизился к столику и спросил:
— Вам же сказали, что столик заказан.
— Ну а я поинтересовалась, какой был заказ: одинарный или тройной, — невозмутимо ответила я и сделала глоток сока.
Мужчина присел за свободный стул и перевел взгляд с меня на Федора Николаевича. Потом обратно.
— Водка у нас в баре не очень хорошая, — сказал он. — Зря вы ее…
— Я пью сок.
— А ваш спутник — водку. Стоило ли? Пойдемте со мной.
Он встал и направился к стойке бара. Обогнул ее и, остановившись перед дверью служебного входа, глянул на нас. Я следовала за ним шаг в шаг, так что тоже приостановилась.
— Говорят, что у вас в провинции погода испортилась? — вдруг спросил он.
— Да есть такое дело, — немедленно ответила я, думая, что, верно, он спрашивает и не про погоду вовсе.
— Идем!
Он вывел нас на задний двор. Повернулся и спросил:
— При вас?
— А как же, — кивнула я. — Как только, так сразу. Сходить недалеко.
— Ага, — кивнул он. Затем подошел к железному гаражу, отпер его и минуты с две чем-то там внутри грохотал. Лязгал металл, перекатывались какие-то трубы, один раз гулко выстрелило листовое железо. Когда мужчина показался в проеме гаражной двери, в его руке был небольшой коричневый чемоданчик почти квадратной формы.
— Вот, — сказал он. — Как договаривались. Да… сейчас.
Он вынул из кармана пластиковый пакет и бросил туда чемоданчик.
— Теперь пошли к вам.
Мы прошли тем же путем, вышли из «Стрелы», и я, не доходя до машины метра три, разблокировала сигнализацию. Мужчина, не дожидаясь, пока я его приглашу, открыл заднюю дверь и хотел было сесть, но я покачала головой:
— Садитесь на переднее. А вы постойте снаружи, — кивнула я Федору Николаевичу, а сама полезла на заднее сиденье, подняла его и, покопошившись во внутренностях, извлекла плюшевого мишку.
— Вот.
Москвич недоуменно посмотрел на игрушку, потом принял ее из моих рук и взвесил на ладони:
— Товару два кило?
— Как в аптеке, — коротко ответила я. — А здесь, в чемоданчике?
— Я же сказал — как договаривались, по сто пятьдесят за грамм. Тридцать пачек по десять. Ножа у вас нет, леди?
— Найдется.
Он ловко вспорол брюхо медведя, вынул оттуда капсулу, ловко открыл ее и, взяв немного на кончик ножа, коснулся языком.