Милиционер с погонами сержанта лениво и снисходительно объяснил мне.
— Ой, спасибо! — воскликнула я, роняя на асфальт сумочку.
Сержант поморщился. Я быстро наклонилась, пришпилила радиомаяк к днищу «УАЗа», подняла сумочку и, выпрямившись, смущенно посмотрела на стражей порядка.
— Я такая неловкая! — сокрушенно призналась я им. — Вечно все из рук валится!
— Бывает, — буркнул сержант и отвернулся.
Они уехали, а я прыгнула за руль и завела «Фольксваген» во двор ремконторы. Мой маневр не вызвал ни у кого возражений, и я, взяв сумочку, отправилась пешком, изо всех сил надеясь, что преследователи не станут игнорировать сигналы собственного радиомаяка.
Моя прогулка заняла не более десяти минут. Город наш устроен так интересно, что иной раз достаточно чуть свернуть с центральной улицы, чтобы оказаться в совершенно диком уголке, заросшем лопухами и перегороженном потемневшими от времени заборами. В один из таких уголков, расположенных поблизости, я и отправилась.
Пройдя по кривой, типично деревенской улочке, мостовая которой представляла собой причудливые наслоения окаменевшей грязи, я нырнула в дыру в покосившемся деревянном заборе и оказалась во дворе заброшенного дома, черные мертвые окна которого глазели на меня сквозь заросли полутораметрового бурьяна. Пробравшись через этот девственный лес, я вступила на трухлявое покосившееся крыльцо и вошла в дом.
На меня пахнуло застоявшимся смрадом гнилого дерева, сырой штукатурки и мышиного помета. В мутной полосе света, пробивавшегося через тусклое окно, кружилась никогда не оседающая пыль. С потолка свисали клочья грязной паутины. Не умолкая, зудели полчища зеленых навозных мух.
Половину помещения занимала русская печь с облупившейся побелкой, из-под которой выглядывали осыпающиеся рыжие кирпичи. Я отодвинула заслонку печи и, стараясь не перемазаться в саже, засунула в черное жерло пакет с наркотиком. Прикрыв заслонку, я с облегчением выпрямилась и вышла во двор.
Сонная улочка по-прежнему была пуста — ее обитатели предпочитали сидеть по домам, а не бродить среди лопухов и комьев засохшей грязи. Если кто-то в этих избушках и наблюдал сквозь маленькие подслеповатые окна за моими перемещениями, то, видимо, склонен был объяснять их неотложными естественными потребностями, а не преступными замыслами. А люди Ивана Иваныча, вероятно, предпочитали пока следить за маяком. Конечно, свою ошибку они обнаружат довольно скоро, но у меня появилась надежда, что я все-таки успею осуществить основную часть своего плана.
Я вернулась во двор ремконторы и села в кабину «Фольксвагена». Пакет с деньгами и платьем для маскарада лежал у меня под сиденьем. Теперь мне нужно было найти подходящее общественное место, где я могла бы затеряться в людской массе. Я выбрала Управление образования, многоэтажное здание которого располагалось в трех кварталах от места моей парковки.