Выкрикнув еще несколько ругательств и угроз в адрес Новицкого, подростки ретировались, а Валентин запер изнутри дверь и долго пытался унять яростную дрожь в своих коленях.
Из гаража он ушел не скоро, а лишь удостоверившись, что поблизости нет ни одной живой души.
Вернувшись домой, Новицкий обнаружил обеспокоенных домашних — жену, сына и тещу, которые уже давно ждали возвращения Валентина. На вопрос, что случилось, Новицкий уклончиво ответил:
— Помогал соседу с автомобилем, у него проблемы с движком.
— Ты же мало что смыслишь в двигателях, — подозрительно заметила жена.
— Да я не особенно во внутренности лез, — оправдывался Валентин, — где подержал, где подал инструмент…
Ситуацию разрядила теща, что бывает довольно нечасто в современных семьях:
— Ну что пристала к мужику? Человек трезвый, серьезный, чего тебе еще надо? Не на свидании же он был…
— Вот именно!.. — поддакнул одиннадцатилетний сынишка.
Однако женскую интуицию обмануть было трудно, и в конце концов, уже наедине, у Валентина выведали все, что случилось.
Жена пришла в ужас.
— Смотри, не связывайся с ними! Его отец — мафиози!
— Да какой он мафиози! — отмахнулся Новицкий. — Так себе, прикидывается… Если что — в милицию пойду…
— Да у него вся милиция, поди, куплена, — всплеснула руками жена.
Валентин замолчал. Затевать ссоры с Ефимовыми ему явно не хотелось, потому как подобная война затребовала бы не столько сил, сколько средств, потому что откупаться от бандитов было делом непростым.
Оставалось только надеяться, что шум утихнет сам собой, толком и не начавшись.
Однако все повернулось совсем не так. Два дня после ссоры с подростком прошли спокойно, никто не пытался поджечь гараж Новицких, никто не подстерегал Валентина в подъезде и все вроде бы было хорошо. Но вдруг по поселку разнеслась весть об убийстве, и друзья Андрея дружно показали на несчастного владельца гаража, припомнив давешний скандал, сопровождавшийся угрозами со стороны Новицкого.
Валентина задержали, поместили в следственный изолятор и начали методично раскалывать на предмет совершения убийства. Следователь, молодой парень двадцати пяти лет, чернявенький, с внешностью, делавшей его похожим на дагестанца, пытался добиться у Новицкого полного признания вины.
— Где вы находились четырнадцатого февраля во второй половине дня?
— Дома.
— Кто может это подтвердить?
— К сожалению, никто, кроме моего сына. Жена с тещей уходили к знакомым.
— У вас была ссора с погибшим?
— Была, признаю… Но я его и пальцем не тронул, разошлись — и на этом конец.
— У вас был мотив для убийства.