— Джек. Хороший пес, — сказал Науменко, потрепав его загривок. — Посиди здесь. Я поплаваю, — и он осторожно спустился по лестнице в бассейн. Опускаясь на очередную ступеньку, он на время останавливался. Его телеса колыхались при каждом последующем шаге, при этом он казался еще отвратительнее.
Джек вдруг привстал, принял стойку и грозно зарычал. Показались желтые и гладкие, как слоновая кость, клыки.
— Успокойся, Джек. Это, наверное, Семен, — беззаботно произнес Науменко, стараясь удержаться на воде.
Дверь отворилась, и вошел Семен — телохранитель Петра Науменко. Все, как полагается, было при нем: рост, внушительная комплекция, тяжелый подбородок. Отличали его от других длинные волосы, зачесанные на левую сторону, и цепкие, хитрые глаза.
— Ну, вот видишь, Джек. Это Семен, а ты уже заставил меня изрядно поволноваться, — успокоил пса Науменко.
— Петр Лаврентьевич, по-моему, в доме посторонние, — поспешил предупредить его Семен.
Науменко обратился к Джеку:
— До чего же умная собака. А твой хозяин дурак, — потом добавил: — Сема, отпусти его, пусть побродит по дому.
— Хорошо, шеф, — ответил Семен, уводя с собой Джека, но Науменко остановил его вопросом:
— Как обстоят дела с десертом? Все готово?
Слуга, верный и беспощадный, заговорщицки улыбнулся:
— Все по высшему разряду, хозяин. Как вы и просили: девочка и мальчик. Ей десять, ему одиннадцать лет.
— Ступай, — отпустил Науменко двух своих верных псов, и его физиономия, мерзкая, гладко выбритая, расплылась в отталкивающей улыбке.
— И еще, чуть не забыл, — опомнился Семен у самой двери.
— Ты про свет? — опередил его Науменко.
— Да, верно. Я включил генератор в гараже. Пойду проверю, почему ток вырубился. На дворе ураганный ветер. Скоро гроза. Наверняка линию оборвало, — с последними словами он поспешил удалиться.
* * *
Вечер двадцать четвертого июля выдался пасмурным, ветер гнул деревья, играя их кронами. Надвигалась гроза — снова будет ливень. В загородном доме Науменко жил летом и осенью. У него и в центре города была просторная квартира. Но, по-видимому, в летнее время он предпочитал урбанистическому пейзажу шумное безмолвие природы.
Линия, ответвлявшаяся к дому Науменко, была перерезана в точно назначенный час. Сигнализация не сработала, и мы с Барановым успели проникнуть внутрь коттеджа. Нашли его в бассейне. Вошли туда. Петр Науменко несколько раз проплыл от бортика к бортику, находясь к нам спиной. Почувствовав, что сзади кто-то есть, он резко повернулся. После минутного замешательства, придя в себя, закричал:
— Кто вы? Я вызову охрану. Семен!