Он уперся ладонями в пол, прогнулся, оттолкнувшись, и вновь оказался на ногах. Стянул с головы маску. Это был Кононов.
— Ну вот и встретились, сестренка. Уже в который раз, — вскинул он руки, приготовившись к нападению.
Достал нож и ринулся вперед, словно разъяренный бык. Стальной смертью сверкнул единственный рог. Лезвие прошлось по плечу, Охотникова вскрикнула от боли. Следующий удар последовал снизу, в живот. Но Женя вовремя поставила блок. Второй рукой он схватил ее за горло и с яростной силой впечатал в стену.
Охотниковой удалось разжать его пальцы на своей шее и отвести руку в сторону, но он ударил головой в переносицу и коленом в левый бок. Женя, сжавшись от боли, соскользнула по стене.
Кононов занес было нож над ее головой, победоносно ухмыляясь и радостно скалясь. Послышалось несколько приглушенных хлопков. Такой звук издает выталкиваемая скопившимися газами из бутылки шампанского пробка, когда ее бережно придерживают руками. Так стреляет автомат с глушителем.
Кононов дергался при каждом попадании. Пули шли навылет, разрывая плоть. Тут же вскочившая Охотникова подхватила его и перекинула через ограждение. Кононов рухнул головой вниз, раздался хруст позвонков.
Неожиданный спаситель стоял и смотрел на Охотникову. Тоже в черной маске. Автомат держал наготове, но не стрелял. От дула вверх струился легкий дымок. Они смотрели друг на друга и не произносили ни слова. Как говорится, он и она и ночная тьма.
В гостиную ворвались боевики Баранова. Они без предупреждения открыли шквальный огонь из автоматического оружия.
Человек-тень едва успел спрятаться в примыкающем к гостиной зимнем саду.
Очереди разрывали тонкие гипсолитовые стены и хрупкое стекло, срезали, словно бритвой, верхушки карликовых пальм и других миниатюрных экзотических деревьев. Охотникова кричала им сверху, но ее голос заглушали вопли, исходившие из луженых нарезных металлических глоток.
— Прекратить огонь, хватит! Отбой!
Вдруг все затихло, но не по ее приказанию. Словно фрагмент своеобразной музыкальной пьесы затих, повинуясь магической палочке дирижера.
Все было гораздо проще. Обоймы истощились. Пока перезаряжали, она спустилась к ним, увидела Сергея. Не оглядываясь, ступила на разбитое стекло. Хруст под ногами такой, словно ступаешь по только что выпавшему снегу.
У нее была твердая уверенность, что бояться выстрела без предупреждения не стоит.
В грудах поваленных растений распласталась человеческая фигура, мужская. Мужчина тяжело дышал, отплевываясь кровью и зажимая раны. Женя осторожно стянула с него маску, глаза его почти потухли.