Вскоре мы были уже на остановке и сели в первый подъехавший микроавтобус. До города мы добрались без каких-либо приключений. Вышли, когда я увидела перед остановкой гостиничную вывеску более-менее приличного вида. Двери автобуса закрылись, и улица шумно хлынула на нас звуками витиеватой музыки, запахом пряной пищи, сигаретного дыма и человеческого пота.
Несмотря на нескончаемый людской поток на улицах, небольшой, но довольно уютный холл гостиницы был совершенно безлюден. Долгожданная прохлада, струящаяся из вентилятора под потолком, приятно обволакивала тело. Закрывшаяся за нами дверь мелодично звякнула бронзовым колокольчиком, но стойка приема оставалась пустой. Вика вопросительно посмотрела на меня, и я сначала выразительно покашляла, а затем спросила по-турецки, обращаясь в пустоту, о наличии в этом доме каких-нибудь живых существ.
Эффект превзошел все мыслимые ожидания. За стойкой стояла приземистая кадка с пальмой, скрывавшей своими листьями большую часть стены за ней. Не успели звуки моего голоса замереть в воздухе, как за пальмой бесшумно раскрылась маленькая дверь, и из нее мгновенно, словно материализовавшись из воздуха, появился смуглый клерк в белоснежной рубашке и с такой же улыбкой в тридцать два зуба. После моих объяснений он быстро и расторопно записал нас в книгу и, не переставая улыбаться, повел показывать номер.
Когда он поднимался по лестнице, мы с Викой не смогли сдержать улыбку — за стойкой он выглядел значительно солиднее. Его ноги оказались короткими и кривоватыми, он был заметно ниже нас обеих и рядом с нами мгновенно потерял весь свой важный вид. Правда, ни я, ни Вика не могли пожаловаться на недостаток роста и длины собственных ног. Но я также отметила его практически безупречно подстриженные и уложенные густые темные волосы. Было очевидно, что он любит покрасоваться.
Клерк раскрыл перед нами дверь, поставил сумки на пол, важно поклонился, получив от меня чаевые, и так же бесшумно, как и появился перед нами внизу, исчез за дверью.
— Уф-ф, — сказала Вика, прыгнув в мягкое кресло, скинув обувь и с видимым наслаждением вытянув ноги, — а знаешь, здесь довольно-таки ничего!
— Угу, — кивнула я в ответ, проделав те же самые действия, что и Вика.
Про себя я не без удовольствия отметила, что случившееся с нами совсем недавно она, похоже, с детской непосредственностью уже забыла или, во всяком случае, почти забыла. Тем лучше, не будет необходимости подрабатывать еще по совместительству и нянькой. Вытирать сопли и слезы — не главная работа бодигарда, хотя обстоятельства порой вынуждали заниматься и этим.