Водитель торопился, как мог. Его подстегивала мысль о щедром вознаграждении, которое я ему обещала, если мы успеем к четырем часам.
— Притормози, не доезжая, — приказала я.
Он покосился на меня и притормозил за полквартала до памятника.
Я отпустила машину и подошла поближе. Дорога обтекала стелу с двух сторон. На время возложения венков и цветов движение было перекрыто милицейским кордоном. Телевизионщики суетились, стараясь с разных сторон снять происходящее. «Интересно, что вызвало у них такой ажиотаж?» — пробираясь сквозь толпу, подумала я.
— Девушка, дальше нельзя, — остановил меня молоденький милиционер, лет двадцати, не больше.
— А почему телевизионщиков так много? — задала ему интересующий меня вопрос.
— Международная встреча, — не совсем ясно ответил блюститель порядка с глубокомысленным видом.
— Международная? — удивилась я.
— Да, тут представители из Польши, Чехословакии, Германии даже, — объяснил он.
Я всмотрелась в участников. Ага, вон Федор Петрович беседует с невысоким плотным пожилым мужчиной. Я поискала глазами Малахова. Тот почтительно стоял сзади, беспокойно вращая головой в разные стороны. Заиграл оркестр. Заработали кинокамеры. Двое военных четкими отработанными движениями возложили венок. Ветераны с цветами подходили по одному и группами, отдавая долг памяти погибшим товарищам.
Среди группы военных, стоявших поодаль, я с удивлением обнаружила нашего соседа по купе. Он о чем-то спрашивал какого-то офицера. Тот был значительно моложе нашего летчика.
Я выбралась из толпы зевак. Поискала глазами и обнаружила то, что мне было нужно. Поодаль стоял потрепанный «жигуленок» первой модели со скучающим водителем.
— Вы ждете кого-нибудь? — спросила шофера.
— Кто заплатит, того и жду, — буркнул он мне в ответ.
Договорившись о цене за час поездки, я уселась на переднее сиденье.
— Что, кататься будем? — он окинул меня оценивающим взглядом.
— Да муж, по-моему, загулять собрался, — изображая невыносимую горечь, ответила я ему, — хочу узнать, куда поедет.
— Значит, следить будем, — уточнил шофер и добавил, честно глядя на меня: — Это дороже, бензину больше тратится.
Он предложил новый вариант почасовой оплаты, я согласилась, не торгуясь.
Тем временем оцепление сняли, люди стали разбредаться. Отправился и автобус с ветеранами.
Павличенко с Малаховым уселись в такси.
— Вот за той машиной, — показала я водителю на него.
— Какой из них ваш, молодой или старый? — весело отозвался он. — Если старый, то вам и беспокоиться не стоит, а вот, если молодой — тогда другое дело!
— Молодой. Он у пожилого телохранителем работает. Говорит, что весь вечер по симпозиумам ездить будут, а сам, паразит, наверное, отвезет его сейчас домой, а потом налево, — продолжая играть роль ревнивой жены, злым голосом сказала я. К счастью, водитель больше не задавал вопросов, а то своей любознательностью он уже начал раздражать меня.