Вот теперь!
— Послушайте… — начала я, пытаясь опередить щелчок взводимого курка.
Договорить мне не дали. Липкая лента упала мне на глаза, заслонив порядком надоевший мне натюрморт — обшарпанный потолок и голую лампочку, — другая такая же лента залепила мне рот, стянув губы.
Мать вашу! Это что же получается? Пропадаю ни за рупь двадцать, ни за понюх табаку, как частенько шутил руководитель «Сигмы» наш майор Уриевский. Ни крикнуть, ни, в конце концов, в глаза супостатам посмотреть…
Хотя постойте, впрочем. Похоже, убивать меня пока не собираются. Невидимый мною кто-то ослабил ремни на моих ногах, потом освободил руки.
Я села на топчане, разминая затекшие руки.
— Заведи руки за спину, — услышала я приказание.
Голос этот после голосов моих старых друзей — человека с телефоном и его босса — показался мне почти дружелюбным.
Поэтому я и повиновалась. Не только поэтому, правда, — если меня сразу не пристрелили, значит, в ближайшее время погибель мне не грозит. И, может быть, мне представится возможность что-нибудь все-таки рассмотреть или узнать.
Руки мои, сведенные за спиной, защелкнули наручниками.
Конечно, с завязанными глазами много не увидишь, но ленту ведь можно в любой момент скинуть, а наручники… Когда-то в институте я выполняла этот норматив — освобождение от наручников — за четыре секунды, так что…
Я не видела, сколько человек вошло в комнату, поэтому не пыталась перейти в нападение. Всего пару мгновений мне потребуется, чтобы по звуку точно рассчитать удар и проломить ногой голову своему тюремщику. Но где гарантия, что за эти пару мгновений еще кто-то, кто, может быть, находится тут же, не успеет поднять ствол и выстрелом в упор вышибить мне мозги?
— Пойдем, — услышала я новый приказ, спустя минуту (подождал, пока мои затекшие ноги придут в норму, умничка!).
Меня подняли за руку и, придавая направление толчками в спину, вывели из комнаты.
Судя по звуку, мы шли по какому-то узкому коридору. Ну, точно, как я и предполагала — еще и запах сырости, да и прохладно так.
От самой двери комнаты, где я очнулась, я принялась считать шаги — на всякий случай, вдруг еще раз сюда попаду. На восемнадцатом шаге мы повернули влево. Через двадцать шагов повернули снова. На этот раз — направо. Потом прошли совсем немного — шагов пять, и — лестница из восьми ступенек вверх.
Когда мы поднимались по лестнице, почувствовала очень резкий, неприятный запах. Как будто… Ну, точно, я вспомнила — как-то, когда отряд «Сигма» урегулировал какой-то по счету конфликт в одной из республик бывшего Союза, нам с ребятами пришлось несколько часов пролежать в кювете под прицелом вражеских снайперов. А шагах в десяти от нас горел подбитый грузовик с шерстью. И ветер, как назло, гнал дым прямо на нас, и противогазов у нас с собой не было.