Нет, к Дмитрию Федоровичу ни за какие коврижки не пойду! Он, пожалуй, совсем откажется платить или наше с ним соглашение вообще расторгнет.
Пойти к тете? Не опасно ли это будет для нее? Вдруг нас опять выследят? И у ее дома? Меньше всего я желала неприятностей своей тетушке.
Друзей в этом городе у меня нет. Есть только клиенты, у которых я тоже работала телохранителем. Но ведь теперь никто из них ни времени, ни денег тратить на меня не станет.
Да, дела, прямо хоть на большую дорогу выходи… На большую дорогу-то с моими способностями и навыками выйти можно. Но только я поставила себе за правило жить в согласии с Уголовным кодексом. По мере возможности, конечно.
Глухо…
Хотя, нет, постойте. Есть тут у меня один товарищ на примете. Осведомитель. Проще говоря — стукач. На жизнь себе стуком зарабатывает. Шныряет везде, всюду свой нос сует, в дружбе со многими уголовничками, вот и получается так, что он постоянно в курсе всех, ну или почти всех нехороших дел в городе.
Я частенько пользовалась его услугами. Был у меня один заказ…
Правда, человек он не очень приятный. Живет… не совсем опрятно. Короче говоря — как свинья живет. Но в нашем-то положении выбирать не приходится. Как говорится, ешь, что дают.
Ничего, скушаем.
— Есть один вариант, — сообщила я Василию, который, откинувшись на спинку лавочки, дремал, смежив веки.
— Какой? — вяло поинтересовался он, не открывая глаз.
— Пойдем, — я поднялась, — недалеко здесь.
— Пожрать-то дадут?
— Должны…
Василий, уловив тень сомнения в моем голосе, усмехнулся, но тем не менее привстал. Потянулся, широко зевнул и выпрямился, сунув руки в карманы брюк, как бы этим самым говоря: «Пойдем, конечно. Правда, знаю заранее, ничего путного из твоего предложения не выйдет, но тебе виднее».
Мы побрели по набережной. Прохожие, утренние бегуны и ранние влюбленные оглядывались и неодобрительно смотрели нам вслед — два грязных помятых гражданина.
А куда деваться-то, товарищи?
* * *
Человека, к которому мы сейчас направлялись, звали Валерой. Хотя чаще всего называли просто по кличке — Крокодил. Кто и по какому поводу так его окрестил, я не знаю. Да и не интересовалась никогда. Просто прозвище Крокодил ему здорово подходило — был Валера такой же зубастый — в смысле жадный. Всегда каким-то сверхъестественным чутьем угадывал, где и как можно поживиться. И уж добычу свою из лап никогда не выпускал.
Жил Крокодил в частном доме, больше похожем на грязный сарай. Питался… Черт его знает, дрянью какой-то питался. Я несколько раз наблюдала за его трапезой… Я человек, конечно, не брезгливый — профессия обязывает, но такое даже мне видеть было неприятно.