От обилия непонятной информации охранник осоловел и стремглав кинулся сообщать услышанное по рации руководству. Успокоенный, он вновь возвратился ко мне и потребовал предъявить документы.
— Да пожалуйста, — протянула я корочки, — только я тебе это запомню.
Он сбегал с моими документами на проходную, вернулся и радостно сообщил:
— Можете пройти. Машина останется за воротами. С ней ничего не случится.
Я сделала вид, что оскорблена до глубины души. Кряхтя и отдуваясь, я вытащила из машины свое раздувшееся тело. В спине что-то хрустнуло, отдавшись больно в поясницу, — шутка ли, таскать на себе сорок килограммов дополнительного веса. Кроме того, я чувствовала, что под силиконовым костюмом моя лишенная нормального теплообмена кожа начинает буквально вариться. «Еще немного, и я грохнусь в обморок от теплового удара», — подумала я, ковыляя за охранником.
Остальные охранники высыпали из помещения проходной и с любопытством смотрел на меня, словно на редкого зверя.
— Мальчики, не желаете меня проводить? — кокетливо улыбнулась я им, приобнимая охранника, с которым шла. Тот, бедняга, не знал, куда ему деться, шумно дышал, морщился, краснея и бледнея одновременно. Под хихиканье его коллег я ухватила парня за задницу и томно прошептала, обдавая его ароматом чесночного перегара: — Красавчик, сегодня вечером я совершенно свободна и жду любви.
Дежурная улыбка, которую он титаническим усилием поддерживал на лице, превратилась в гримасу непередаваемого ужаса, а когда я сделала своими брежневскими накладными бровями движение вверх-вниз, означающее в Индии признание в любви, он вообще чуть не упал.
Я убрала руку с зада охранника, вытащив попутно из кармана джинсов его документы. Ни он, ни остальные зрители ничего не заметили.
К нам подошел черный от гнева Тарик.
— Шмуглевская Маргарита Арнольдовна, главный пожарный инспектор, — представилась я, изящно протягивая Тарику руку для поцелуя, и, подмигнув, добавила: — Для вас я просто Марго.
Если бы у Тарика была при себе сабля — ходить мне однорукой. Но так он просто поскрежетал зубами и выразил свое мнение о происходящем на персидском, подыскав для меня много самых неожиданных и образных сравнений с различными частями тела представителей животного мира аравийского полуострова.
— Ты, мой пухлый и знойный красавец, говори по-русски, — посоветовала я Тарику. — Мне очень нравится, когда мужчины делают мне комплименты.
Не удостоив меня ответом, Тарик развернулся и пошел к дому.
— Какой обидчивый, — толкнула я охранника в бок, — наверное, у него газы или геморрой, потому что, например, когда у меня газы, я тоже становлюсь злой и раздражительный.