— Боже, конечно, как ты можешь сомневаться? — обиделся мужчина. — Елена, она… Вот черт, я даже сегодня и не завтракал.
— У меня есть немного денег. Купи себе чего-нибудь, — предложила Алина.
— Да мне и неудобно как-то у дочери брать карманные деньги. — Голос у Аполлона был несчастный.
— Папа, возьми, — настойчиво попросила Алина.
— Ну ладно, давай, — согласился Аполлон с явным облегчением и уже деловито добавил: — Это все? Больше нет?
— Я могу попросить у матери, — предложила Алина.
— Ты лучше скажи, много ли мать держит в доме денег наличными, а то я беспокоюсь за вас. Сейчас преступников пруд пруди, — произнес Аполлон, осторожно прощупывая почву.
Глядя на окружающую обстановку и почти полное отсутствие мебели, я поняла, что Аполлон сильно проигрался.
— Ты хочешь ограбить маму! — мгновенно сообразила Алина. — Ты с ума сошел!
— Нет, он хочет, чтобы ты ее ограбила, — зло сказала я, входя в убогую кухню.
При моем появлении у Алины от удивления вытянулось лицо, а ее отец вскочил со стула и, преисполненный праведного гнева, возмутился.
— Кто вы такая? Да как вы смеете подслушивать чужие разговоры и обливать меня грязью при родной дочери?!
Я смерила Аполлона холодным взглядом. Он притих, также внимательно меня рассматривая, очевидно соображая, что делать дальше. Невольно мне подумалось, что внешность Аполлона соответствует его имени — высокий, широкоплечий, большие выразительные черные глаза, мужественное лицо, обрамленное длинными волнистыми волосами цвета воронова крыла до плеч. Густая борода придавала ему некоторое сходство с Христом.
— Пойдем домой, — обратилась я к Алине, таращившейся на меня.
— Девушка, как вы, собственно, в квартиру попали? — осторожно начал Аполлон.
— Дверь была не заперта, — беззастенчиво соврала я, всем своим видом давая ему понять — попробуй усомнись только.
— Вонючая шпионка! — вдруг заверещала Алина, бросившись на меня с кулаками. Я в два счета скрутила ее и, удерживая, сунула двинувшемуся было ко мне Аполлону под нос электрошок. — Стой на месте, подонок, или я прибавлю тебе живости парочкой разрядов!
Голубая искра, с жужжанием прогнувшаяся между контактами электрошока, поубавила в Аполлоне боевого пыла. Он сник и отступил, лепеча:
— Не смей трогать мою дочь, или я за себя не ручаюсь, не посмотрю, что ты женщина.
— Не посмотри, — подбодрила я его, оттаскивая брыкающуюся Алину к выходу.
— Если ты дотронешься до папы, я тебе такое устрою! — визжала девочка, извиваясь всем телом. Пропустив ее угрозы мимо ушей, я выволокла Алину на улицу, и тут она принялась орать во все горло, что ее похищают, звать на помощь и вырываться. Но прохожие не обращали внимания на ее мольбы. Одни ринулись прочь, желая побыстрее покинуть опасное место; другие, начисто игнорируя происходящее, продолжали идти мимо, будто зомби, и лишь один старичок с кошкой на руках попросил меня утихомирить ребенка, а то его любимица не выносит громких звуков. Видя, что трюк не удался, Алина прекратила представление и с ненавистью взглянула на меня.