— Тут ты можешь быть спокойна, — злорадно заверил меня Костя. — Я вытрясу из нее всю душу.
— Будь поаккуратнее. Все-таки она женщина, — я и сама понимала, что говорю ерунду. Женщиной Берг была только физически. И то с большим натягом. Во всем же остальном она тем более не вписывалась в подобное определение.
Мы поймали такси и попросили доставить нас как можно быстрее к зданию Воронежской городской прокуратуры. Таксист обещал исполнить пожелание в течение пятнадцати минут. Меня это вполне устроило.
— А если мы наткнемся там на Ставридова? — высказал предположение Костя.
— Ну и что? Мало ли какие дела могут нас туда привести.
— Так он и поверит.
— Это его проблемы.
Минут пять мы с Костей молчали, каждый погруженный в собственные размышления. Первым не выдержал Жемчужный.
— Слушай, Жень, — сказал он. — Получается, что другие женщины ни при чем. Да?
— Выходит так. Хотя мне и не нравится поведение каждой из них.
— Особенно Красильниковой, — поддакнул Костя.
— Почему именно ее? — спросила я, честно говоря тоже выделяя ее из большинства.
— Когда Ставридов сказал, что с пальца Георгия сняли печатку, я сразу вспомнил, как секретарша моего брата схватилась за сумочку.
— Ты тоже это заметил?
— Еще бы! Она явно старалась что-то скрыть от нас. И я здорово удивился, обнаружив печатку у Эльвиры. Я думал, она у Красильниковой.
Мне нечего было возразить ему. Я изначально подозревала всех, включая и его сестру. Но после пророческих слов Ставридова о том, что Эльвира нехитрым способом выманила Веру Николаевну из дома, я отдала приоритет ей и не ошиблась.
В прокуратуре дежурному на входе мы сообщили, что пришли к Калугину, и он, предварительно созвонившись с тем, милостиво пропустил нас внутрь. Кабинет Жанниного одноклассника, следователя по особо важным делам, Калугина И. С. располагался на третьем этаже здания. Он ждал нас у себя в гордом одиночестве и был предупрежден Жанной заранее.
Игорь Калугин был высок, строен, подтянут. В нем за версту угадывался волевой и решительный человек. Несмотря на то, что он уже был «важняком», выглядел Калугин молодо, и симпатичной внешностью господь бог не обделил его. Карие глаза на овальной формы лице, черные как смоль волосы, аккуратно зачесанные на пробор, чуть заостренный подбородок и небольшая щеточка усов над верхней губой.
— Добрый вечер! — он вышел из-за стола и направился нам навстречу.
Одет Калугин был не по-деловому — в черные джинсы и голубой свитер под горло. Видимо, он не придавал значения тому, какое впечатление произведет на людей и начальство.