— Это можно сделать и по дороге.
— Я не отниму много времени, — Ставридов был упрям. — Скажите, это вы обнаружили труп Красильниковой Анны Викторовны в офисе фирмы «Металл-С»?
— Да, я.
— Руками что-нибудь трогали?
— Ничего, — отважно соврала я.
По лицу Иннокентия Вениаминовича я видела, что он ни на грош не поверил мне.
— Ваши действия мне вовсе не нравятся, — сказал он. — И если вся эта затея с подменами и больницами провалится, я вас арестую, обещаю это твердо.
Я не сомневалась в том, что он выполнит угрозу. Он бы и сейчас с удовольствием нацепил на меня наручники, но его сдерживало то, что операция могла пройти без сучка и задоринки, и тогда он пожнет весь урожай, то есть, иными словами, поимку преступника припишет себе. Но я против этого ничего не имела.
Мы все дружно двинулись к выходу, но от самой двери Калугин обернулся и сухим, официальным тоном, не терпящим возражений, сказал, обращаясь к Селиванову:
— Вам, молодой человек, придется остаться здесь.
Бедному Диме было нечего сказать в свою защиту, и он покорился словам представителя власти. Закрыл за нами дверь и остался томиться в ожидании, неведении и волнении.
Загрузившись в «рафик», дожидавшийся нас на улице, мы покатили к седьмой областной больнице. За руль сел сержант, и вел он машину, надо заметить, очень умело. Профессионально лавировал в нескончаемом потоке и домчал нас до места назначения минут за двадцать, несмотря на то, что больница располагалась на окраине города.
— Мы выделим вам палату на последнем этаже, — сказал Волосевич Елене. — Именно там у нас отделение для самых тяжелых больных.
— Скажите, доктор, — вмешалась я. — А меня можно тоже госпитализировать в ту же палату.
— Для чего? — не понял он и обернулся за поддержкой к следователям.
— В этом нет нужды, — грубо отмел мое предложение Ставридов. — Вы, госпожа Охотникова, можете вообще отправляться домой. Да-да, прямо в Тарасов первым же рейсом. Мы тут и без вас справимся. Охрану объекта я все равно намерен поручить сержанту Рыбкину, — он кивнул на амбала за рулем.
— Постойте, — запротестовала я. — Так не годится. Я являюсь официальным телохранителем Елены Красильниковой. Она это может подтвердить.
— Мне по барабану, — изрек Ставридов и отвернулся к окну, давая понять, что дискуссия окончена.
Я повернулась к Игорю. Тот молча пожал плечами, как бы давая понять, что главный здесь все-таки Ставридов. Положение спасла сама Елена.
— Иннокентий Вениаминович, — обратилась она к следователю. — Если меня будет охранять от убийцы кто-то другой, то я отказываюсь от участия в операции. Имею я такое право?