— Результаты не были никому известны, — опровергла я ее версию. — Аня не могла узнать о них.
— Могла, — подала голос Елена, приблизившись к нам. — Наша мама работает экспертом в прокуратуре по этой части.
Черт возьми! Один сюрприз хлеще другого. Не знаю, что бы еще я могла почерпнуть из общения с Ирой, но в этот момент в коридоре послышался нарастающий грохот. Еще до того, как дверь в палату распахнулась, я поняла, что это бежит Ставридов. Только он со своей комплекцией в состоянии воспроизводить столько шума.
— Никому не двигаться! — заорал он.
— Хорошо, — пообещала я. — Только не очень долго.
— Ваши шуточки мне уже осточертели, — огрызнулся он, убирая пистолет в наплечную кобуру.
За его спиной топтались пятеро ребят в камуфляжной форме. Непонадобившаяся группа захвата.
— Сержант Рыбкин, наденьте на нее наручники, — распорядился Ставридов, кивнув в сторону Ирины.
Затем он подошел к ножу, аккуратно поднял его двумя пальцами и сунул в полиэтиленовый пакетик для вещдоков.
Рыбкин со всей присущей ему ответственностью зачитал Ирине ее права, надел наручники, и после этого арестованную увели.
— Позвольте поздравить вас, Иннокентий Вениаминович, — сказала я с улыбкой.
— С чем?
— С успешно раскрытым делом. Новое звание вам обеспечено.
Он хмуро глянул на меня из-под бровей, но я почувствовала, что он и в самом деле доволен. Наверняка сегодня же начнет пробивать новые дырочки в погонах.
Тем не менее он постарался скрыть от меня свои чувства и, обернувшись к Елене Красильниковой, сказал:
— Вам придется поехать с нами, Елена Викторовна, для дачи показаний. Что касается вас, госпожа Охотникова, вы можете быть свободны.
Вот и вся благодарность. Ставридоов был медведем не только по комплекции, но и по сути.
Лена подошла ко мне.
— Спасибо вам, Женя.
— Не за что, — скромно ответила я. — Это моя работа.
Попрощавшись со мной, она ушла вслед за Ставридовым. Я последней вышла из седьмой областной больницы. Все уже уехали, и только Жемчужный сидел на лавочке в сквере, дожидаясь меня.
Заметив еще издали предмет своего обожания (это я так без лишней скромности именовала себя), он отшвырнул в строну окурок и быстрым шагом устремился мне навстречу.
— Привет! — весело сказал он и с неимоверной нежностью прижал меня к своей груди. — Как ты?
— Порядок, — мне были приятны его объятия, тем более после длительного напряжения последних дней. — Ты почему не пошел домой спать?
— Шутишь? — изумился он. — Я тут весь на нервах. Уже вторую пачку сигарет распечатал за последние три часа.
— Не бережешь ты свое здоровье, — укорила его я.