И все-таки зачем он предупредил о своих намерениях? Все, казалось бы, указывает на человека твердого и расчетливого, но эти предупреждения выглядят немотивированными, как бессмысленный жест маньяка-отморозка. Странно все это.
Надо, кстати, спросить у Ани о планах на завтра. Может быть, получится, не пугая, отговорить ее от вылазок в город? Хотя бы на ближайшее время. Например, предложить ей в качестве развлечения…
Но додумать мысль до конца я не успела.
В дверь постучали, и тут же в комнату влетела Аня. Ее лицо мне очень не понравилось. В нем мешались страх, неуверенность и, что самое неприятное, — обреченность.
— Что случилось?
— Мне… мне… только что Игорь звонил. — Аня спрятала лицо в ладони и разрыдалась.
— Ну и?..
— Он звонил из СИЗО — следственного изолятора. Его арестовали!
— Так, давай успокоимся, может быть, еще ничего страшного. Что он сказал?
— Он тоже говорит, что ничего страшного. Я так и знала, так и знала! Когда-нибудь это должно было случиться. Но ведь он же мне обещал!..
— Он рассказал, за что его взяли?
— Ничего он не рассказывал. Просил только позвонить его адвокату, передать, что он засветился перед РУОПом. И все.
— Так и сказал?
— Да-а…
— И больше ничего?
— Это все. Сказал, что Гришин поймет. — Аня перестала плакать и теперь сидела на ручке кресла, безнадежно глядя в окно. — Нет, еще сказал, что какое-то время звонить не сможет, их куда-то там переведут.
— Их? Кого это «их»?
— Он сказал «их». Наверное, его и этих его дружков.
Дело было плохо. РУОП — это вам не налоговая инспекция. Если они взялись за такого человека, как Гарик, наверняка у них были к тому серьезные поводы.
Я подошла к Ане и положила руку ей на плечо:
— Все ерунда. Наверняка разберутся и отпустят. — Сама я в этом не была так уверена, но на нее мои слова, похоже, подействовали.
Черт, ей же вредно волноваться! Нужно попытаться ее заговорить.
— Гришин — это ваш адвокат?
— Нет, Игорь с ним какие-то дела ведет. Я не знаю, он говорил, что это очень большой человек. У него своя адвокатская контора.
— Вот видишь, значит, он обязательно сможет помочь.
— Мамочки, что же теперь будет? Его посадят, наверняка посадят.
— Не говори ерунды, уже завтра все прояснится.
— Ой, не знаю, не знаю, — Аня тяжело, обреченно вздохнула. — Говорила же я ему… Что теперь будет?
Я промолчала.
— Слушай, ты извини, что я так к тебе ворвалась.
— Да ладно, ерунда.
— Я, наверное, пойду позвоню этому Гришину и спать лягу. Ты есть не хочешь?
— Нет, спасибо.
— Проголодаешься, залезь в холодильник внизу, там еды полно.
— Да вряд ли.
— Ну смотри. Белье в шкафу, ванная в полном твоем распоряжении, у меня своя. Если что нужно будет — зови.