Парочка сидела обнявшись и причитала. Собственно, хныкала Таня, а Эдик ее утешал.
— Он… он казался мне таким мужественным! Хотел, чтобы я наряжалась в мамин костюм из спектакля, где она играла «Золушку». Помнишь, я тогда не пришла в кафе, в четверг? Я была с ним. И на другой день тоже. Это ужасно, ужасно! Я какая-то потерянная. Но теперь я все поняла и буду только с тобой. Господи, зачем же я тебе все это рассказываю! Ты же не поверишь!
— Бредит после обморока, — поднял на меня глаза Эдик. — Но вроде обещает себя больше не резать и не травить. Спасибо вам большое.
— Ну-ну, — кивнула я. — А ты ее утешай и поменьше позволяй быть одной. Приезжай в Москву, пересечемся. Пойду я, пожалуй.
И я вышла из квартиры Петровской, тихо прикрыв за собой дверь. Не люблю мешать влюбленным. Да и делать мне там больше нечего.
На другой день я созвонилась с Людвигом и приехала в офис фирмы. Выслушав мой отчет о вечерних событиях, Попофф озабоченно покачал головой.
— Вот это да! Кто бы мог подумать! Генрих Штайнер — ловелас, каково!
— Думаю, что ваш компаньон был не такой уж светлой личностью, каким казался окружающим, — серьезно сказала я. — Такие эскапады — это уже за гранью морали. Но, как бы там ни было, факты свидетельствуют о том, что многие из ближайшего окружения Генриха могли желать его смерти. Смотрите сами — Нина могла приревновать его к дочери. Дочь — к матери. Регина — к ним обеим.
— Да, ну и нравы здесь у вас, — пробормотал Людвиг, но тут же осекся. — Прошу прощения, Женя, я как-то запамятовал, что Генрих тоже немец.
— А что там с нашим сумасшедшим? — поинтересовалась я. — Ваш источник информации сообщает, как продвигается расследование?
— Все точно так, как мы и предполагали, — сказал Людвиг. — Дело намерены закрыть, списав убийство на этого психа. Даже готовят материал для прессы. И, кстати, расширенный вариант предложат «Шпигелю».
— Значит, дело решенное?
— Значит, так, — развел руками Людвиг. — Но мне от этого не легче. Что у вас есть по поводу заявления, которое собирался сделать Генрих?
— Я как раз собиралась поговорить об этом с его секретаршей, — поднялась я со стула. — Регина сейчас у себя? Вы отдадите ее мне на полчаса?
— Хоть на час, если вам удастся из нее хоть что-нибудь выудить, — милостиво разрешил Людвиг. — Если что-то серьезное — сразу ко мне.
— Непременно, — пообещала я и направилась на беседу с секретаршей.
Я попросила, чтобы нас поместили в тот самый приват-кабинет, где произошло убийство.
Когда Регина вошла, я сидела за столом Штайнера и перебирала бумаги.