— Интересно-интересно, — протянула я. — А на гражданке он кем был?
— В миру инженер-химик, после университета проработал на заводе только три месяца и сбег, но это ничего не значит. Он добрый, отзывчивый, любознательный, — отец Василий загибал пальцы, отмахиваясь от летевшего на него сигаретного дыма, а я слушала и кивала.
Из двери сарая, превращенного в сеновал, осторожно выглянул взлохмаченный Иван. Вот еще с кем мне бы поговорить.
Я крикнула ему:
— Эй! — и махнула рукой, чтоб подошел.
Он боязливо оглянулся и засеменил к нам, весь в налипших на одежду травинках. Сено было даже у него в волосах.
Остановившись на безопасном расстоянии от меня, Иван надул губы и спросил:
— Что, побить меня хочешь? Только я сам могу дать. — В доказательство он продемонстрировал сжатый кулак. Однако стоило мне пошевелиться, как он приготовился бежать.
— Никто тебя бить не собирается, — пробасил священник. — Мы хотим поговорить.
— Расскажи, как Алевтина вчера тебя полоть клубнику отправила, — попросила я ласково. — Расскажешь, куплю тебе потом большой петушок на палочке.
— Ой, петушок! На палочке! — Иван чуть не напустил в штаны от радости, запрыгал, заплясал на месте, поднимая рваными кедами дворовую пыль.
— Не радуйся раньше времени, — предупредила я. — Сначала расскажи об Алевтине, потом будет леденец.
— Алевтина умерла, мне дядя Саша сказал, — доверительно сообщил Иван. — Он сказал, что она станет привидением, придет ко мне ночью и оторвет мне пипиську. Я и прячусь теперь.
Отец Василий онемел от услышанного, а я, удерживая на лице доброжелательную улыбку, разъяснила, что хочу услышать совсем про другое, про прополку клубники.
— Алевтина была злая, — признался Иван. — Как закричит: «Иди, придурок, прополи клубнику» — и дала мне тяпку. Я пошел, потому что она сказала, что если я не прополю и землю не всковырну, то мне есть не даст. Я полол, полол. Потом устал, на кухню пошел квасу попросить, а там никого нет.
— А где она была? — спросила я.
— Нигде, — ответил Иван, пораженный моей непрозорливостью. — Там ее не было и в других местах тоже. Я на кухне только кружку кваса налил и все. Мед не трогал. Это, наверное, дядя Саша его съел.
— А-я-яй, — погрозил ему пальцем отец Василий.
Я схватила его за палец и отвела в сторону. Нравоучениями пусть занимается в другое время, но не сейчас.
— Ваня, тебе Алевтина не говорила, что собирается куда-то уходить, в город, например? — продолжила я допрос.
— Да, она сказала, что пойдет в магазин, — кивнул Иван с готовностью и засунул палец в нос, отчего его голос приобрел гнусавость. — Я попросил купить мне сока в пакете, а она сказала, чтоб я шел в зад.