Через минут десять я нашла то, что мне было необходимо. Удача не оставила меня и теперь.
Дело в том, что из досье, составленного Спициным, я выяснила, что у Шрама был один грешок. Прелюбодеяние. Может, это и не единственный его грех, но в данный момент меня интересовал именно этот аспект. Лучшего способа приблизиться к Шраму и не нужно.
Я захлопнула папку и встала. Протянула ее Георгию Владимировичу.
— Нашли то, что искали? — осведомился он.
— Да. Большое вам спасибо.
— Всегда пожалуйста, — он положил папку обратно в сейф и запер его. — Обращайтесь в любое время.
— Скажите, Георгий Владимирович, — напоследок обратилась я к Спицину, — неужели у такого авторитета, как Шрам, нет постоянной любовницы? Вот уж никогда бы не подумала.
— У него совсем другие приоритеты. Я сам слышал, что ежедневно Батон снимает на Вяземской проституток, работающих круглосуточно, и отвозит к своему боссу. Тот уже, соответственно, выбирает из них ту или тех, с кем ему хочется провести время, а остальных отправляют восвояси…
Сегодня я намеревалась попасть в число конкурсанток. И уже неважно, выберет меня Шрам или нет. Свое дело я успею сделать. Не сомневаюсь.
После этого я почти бегом покинула здание «Мелбанка». Правда, предварительно я заскочила в дамский туалет и соорудила себе ту внешность, которая требовалась мне для дальнейших действий. Пришлось изрядно помучиться, но игра стоила свеч, как оказалось в дальнейшем.
Я остановила попутку, и седеющий джентльмен любезно подбросил меня до улицы Вяземской.
Наверное, целый час я прогуливалась там взад-вперед и отбивалась от потенциальных клиентов. Причем старалась делать это так, чтобы не вызвать к себе подозрений со стороны «коллег».
Около двух часов дня, в начале третьего, по Вяземской не спеша покатился «рафик». За рулем гордо восседал мой старый знакомый Рубленый. Рядом расположился не менее знакомый Батон. По пути они то и дело останавливались, договаривались с приглянувшимися девочками, и после таких переговоров те покорно исчезали в салоне «рафика».
Бандиты могли сами подъехать ко мне, а могли и проморгать мою персону. Рисковать я не хотела и потому, как только «рафик» поравнялся со мной, сама бросилась к их машине и принялась ластиться к высунувшейся из окна лапище Батона.
— Тормозни, Рубленый, — тут же распорядился тот, польщенный таким знаком внимания. — Секи, какая киска.
— Да, ничего, — хмыкнул его напарник. — Только чего-то я ее раньше не видел.
Вот подозрительный, гад!
— Новенькая, што ль? — задал вопрос Батон.
— Ага, — расплылась я в вульгарной улыбке. — Хотите свежатинки, ребята?