— А куда они пропадали? — Варнаков окинул взором уже расположившихся за длинным столом участников предстоящей попойки.
Отсутствовал только Фартовый, но он сам себе господин и может пожаловать в любую удобную для него минуту.
— На кладбище ездили.
— Кого хоронили?
— Никого. Дрозда он вроде навещал. Крокус, я имею в виду.
— Ясно, — задумчиво кивнул Варан.
Поведение Андрея Бекешина откровенно настораживало его. Парень вел себя как-то не так. Нестандартно, что ли.
Петр закурил сигарету и вернулся к столу. Так или иначе в ближайшее время непонятки с Крокусом разрешатся.
В ярко освещенный зал ресторана Андрей вошел первым. Вслед за ним, заложив руки в карманы просторных брюк, в помещение шагнул и Байдан. Он сразу пересекся взглядом с Вараном и на его молчаливый вопрос лишь неопределенно пожал плечами. Петр Сергеевич порывисто поднялся и устремился навстречу долгожданным гостям.
— Крокус, мой мальчик! — пылко произнес бригадир, пожимая соратнику руку. — Я чертовски счастлив, что ты снова с нами.
— Не торопись с выводами, Варан, — охладил его пыл Бекешин. — Они могут оказаться слишком преждевременными.
Голубые глаза Андрея, не мигая, уставились на бывшего предводителя. От выпитого взгляд парня казался остекленевшим.
— Что ты хочешь этим сказать, братишка?
— Я пришел тебе сказать, что завязываю. — Бекешина качнуло, но он успешно поймал потерянное было равновесие. — Выхожу из игры, Варан.
Петр Сергеевич сначала растерянно посмотрел на Байдана, затем обернулся к остальным членам группировки и лишь после этого вновь уставился на Крокуса. Неожиданно он громко рассмеялся, но даже постороннему человеку стало бы ясно, насколько наигранным выглядело его веселье. Варан не был хорошим актером, и никаких природных данных у него к этому виду искусства не наблюдалось.
— Смешно, — произнес он с улыбкой. — И чем же ты намерен заняться?
— Пусть тебя этот вопрос не беспокоит, — сухо произнес Бекешин.
— Ты же ничего не умеешь, Крокус. Только воровать.
— Я не сказал, что совсем завязываю с ремеслом, — честно признался Андрей. — Но то, что я не намерен больше работать на тебя, — это факт.
Мертвенная бледность выступила на лице Варнакова, а уже секундой позже кровь бросилась ему в лицо с новой силой. Он буквально побагровел от нахлынувших чувств.
— Сукин сын! — выпалил он. — Я вытащил тебя с кичи. Разве нет?
— Не надо, Варан, — Крокус поморщился. — Во-первых, ты не очень-то торопился с этим делом. Во-вторых, мне кажется, ты забываешь, по чьей вине я там оказался.
— По чьей же, интересно?
— По твоей, — жестко заявил Бекешин. — Я постоянно таскал для тебя каштаны из огня. Я и Дрозд. На этом мы и погорели пять лет назад. Дрозд погиб, я оказался на зоне, а ты, Варан, продолжал все это время сытно жрать и крепко спать. Скажешь, тебя серьезно беспокоило, как там у меня дела на зоне? Или, может, тебя мучили по ночам кошмары из-за того, что Дрозд отправился на небеса?