«Фольксваген» оказался на месте, и, вопреки моим опасениям, поблизости не наблюдалось ни единой засады неприятеля, а потому я без каких-либо проблем забрала из багажника необходимую мне спортивную сумку и вернулась с ней в джип. Личный автотранспорт вновь был оставлен на произвол судьбы, но я мысленно пообещала себе вернуться за ним в самое ближайшее время.
— Та самая маскировка? — Крокус глянул на сумку.
— Она, — кивнула я.
— Что еще за маскировка? — вскинул брови Устинов.
— Потом объясню. Поехали.
Мы направились в сторону центра, где и располагалась снятая Графом трехкомнатная квартира. Олег никогда не скупился на транспорт и жилье. Впрочем, он вообще был человеком щедрым во всех отношениях. По пути я коротко ввела старого знакомого в курс нашего общего дела, вернее, в то, что нам с Бекешиным удалось выяснить за последние сутки. Рассказала про Марину, про Дрозда, про истинное лицо бывшего подельника Крокуса. Не смогла умолчать и о том, что натворила сегодня ночью у гостиницы «Солнце Востока», вернее, о том, что натворили другие, но по моей инициативе. Граф слушал молча, ни разу не перебив меня, и лицо криминального авторитета не отражало ни малейших эмоций. Устинов не вступил в дискуссию и после того, как я завершила свои откровения. Только покачал головой и лаконично произнес:
— Понятно.
Что именно для него стало понятным, неизвестно. Добравшись до пункта назначения, мы покинули джип, и Граф первым двинулся к подъезду новенькой девятиэтажки. Я пропустила вперед Андрея и замкнула шествие. Мы поднялись на четвертый этаж.
— Прошу, — Граф открыл дверь и отступил в сторону, пропуская нас с Крокусом в недра квартиры.
Через несколько минут мы все трое расположились в просторной гостиной с открытым выходом на застекленную лоджию, и Олег извлек из встроенного в стену бара пузатую бутылку дорогого ликера.
— За встречу! — провозгласил Олег, водружая емкость в центр низенького стеклянного столика, расположенного между двух кресел.
Крокус подсел к месту импровизированного пиршества и радостно потер руки. Существующие в реальности проблемы мигом улетучились из его головы. Он подхватил с подлокотника пульт дистанционного управления и включил телевизор.
— Неплохо бы было отыскать какую-нибудь музычку, — Андрей защелкал кнопками, в то время как Граф присоединил к бутылке ликера на столе три широких бокала.
— Включи лучше магнитофон, — посоветовал он.
— Без понта, — отмахнулся Бекешин. — Я люблю видеовосприятие.
Я устроилась во втором кресле справа от Андрея, а Граф скромно расположился на стуле. Разливая напиток в емкости, он не сводил глаз с моего лица, и я даже почувствовала себя несколько смущенной. О чувствах, которые испытывал ко мне Олег Устинов, я всегда знала, и не могу сказать, что сама не симпатизировала ему, но все время продолжала держать с воровским авторитетом определенную дистанцию. Не собиралась я переступать заветной черты и при этой нашей встрече. Могу поспорить, в его планы входило другое. Что же, надежда умирает последней.