— А, этот? — осведомился он. — Который садится в троллейбус?
— Этот самый. Я еду за ним, а ты рассказывай по пути о своих злоключениях.
— Э, а «Брудершафт»? — разочарованно протянул он. — Я это… выпить хотел пивка, только… деньги вот…
— И ты хотел выпить за мой счет, — резюмировала я. — Это ясно. Ну не пойду же я туда в таком виде? Мне сейчас лет пятьдесят в таком прикиде можно дать. Подумают: мать с сыном. Или, того хлеще, старая кляча молоденького спаивает. Ладно, — махнула я рукой, — если все нормально закончится, будет тебе пиво. И даже водка. Только не сию минуту.
— Ну так поехали за троллейбусом, — буркнул он.
Аладьин вышел у автовокзала. Там он некоторое время потоптался у кассы, потом купил билет и сел на лавочку. Подошел автобус номер 256. На нем честь честью красовалась табличка: ТАРАСОВ — КРАМИНСК.
Краминск — городок в сорока-пятидесяти километрах от Тарасова. Ну что ж, последую за Аладьиным до конечного пункта. «Решил совершить прогулку…» Хорошенькая «прогулка»! Но ведь и тут — не обманул.
Глава 19 ГОРОДОК КРАМИНСК
— Наверное, показалось, — настороженно сказал Крамер, когда мы въехали на окраину небольшого городка, название которого отложилось в памяти каким-то раздавленным кляксовым пятном. — Может, никакого «хвоста» и не было?
Полдороги Вове казалось, будто нас кто-то «ведет». Хотя я, со своей профессиональной наблюдательностью и чутьем на подобные «хвосты», ничего не заметила.
— Теперь уже не суть важно, — сказала я. — Я за рулем больше трех часов, и что-то есть захотелось. Только кажется мне, что с этим Аладьиным мы еще досыта наедимся и завтраков, и обедов, и ужинов — по самое «не хочу»!
Вова взглянул на часы и сказал:
— Да уж, пора пожрать. Восьмой час. Пригородные автобусы вряд ли пойдут обратно так поздно. И куда этот твой Аладьин поперся на ночь глядя? Ты говорила, что он прогуляться хотел? Нехилая прогулочка!
— Это верно.
На улице было сумрачно. Густые, словно прокуренные сизые тучи висели низко, словно угрожали упасть с неба на тротуары. Черные полосы, делавшие небо похожим на шкуру леопарда, протянулись через серые покрывала осенних туч, моросил противный дождь, не сильный и не мелкий, напоминавший щупальца грязных медуз, шарящие по стеклу. Я включила «дворники», но все равно лобовое стекло залепляло мутной изморосью. Вести машину по сырой трассе было трудно и неприятно, неприятно тем более что нельзя было поддерживать высокую скорость на всех участках пути. Да и автобус, в котором сидел Аладьин, едва ли смог бы соревноваться в скорости с моей машиной. А я не любила тащиться, как говорится, почти пешим ходом: хорошая машина — она на то и существует, чтобы питать кровь адреналином скорости.