— Эдуард Петрович, — улыбаясь, я села за стол напротив клиента. — Я уже дважды говорила вам взять с собой все самое необходимое. Первый раз вы удивили меня, прихватив в качестве самого необходимого пустой портфель. А что вы взяли на этот раз?
— Зубную щетку, пасту, расческу, — начал перечислять Эдуард Петрович, загибая пальцы, — все для бритья, запасные очки, тапочки.
— Тапочки? — перебила я его. — А тапочки зачем?
— Я брезглив, — оправдывался Крапивин. — Не могу надевать чужую обувь.
— Понятно.
— Вообще, я часто бываю в командировках, поэтому экстренный чемоданчик у меня всегда наготове, там все гигиенические принадлежности, лекарства и вот тапочки.
— Так вы просто прихватили свой экстренный чемоданчик? Умно. Тогда я не буду вас спрашивать, почему вы забыли зарядное устройство для телефона.
— Да, в чемоданчике его не было, и я о нем попросту забыл. А теперь вот остался без связи и очень волнуюсь.
— Не волнуйтесь, без связи вы не остались. У вас есть я и мой мобильный телефон.
— Да, но Марусенька будет волноваться, когда не сможет дозвониться до меня.
— Позвоните ей с моего телефона. — Я протянула расстроенному клиенту свою трубку.
— Нет, нет, — запротестовал он. — Марусенька этого не поймет, она еще больше испугается. Лучше подождем до завтра, я заскочу домой и оттуда позвоню жене.
Еще недавно, пытаясь разорвать на части ненавистного Бородина, Эдуард Петрович выглядел как зверь, настоящий тигр. Но когда он говорил о своей жене Марусеньке, он походил на маленького беспомощного ребенка, который и шагу без родительской поддержки сделать не может. Мне даже стало любопытно, что это за женщина такая — гражданка Крапивина.
Мы разошлись спать по разным комнатам. Эдуарду Петровичу я оставила плед и подушку на диване в зале, сама же устроилась на узкой кровати в спальне. Крапивин настоял на том, чтобы двери комнат мы не закрывали, и, поскольку они находились напротив друг друга, я всю ночь могла держать встревоженного журналиста в поле зрения. Я с улыбкой наблюдала, как аккуратно он поставил свои домашние тапочки возле дивана, накрылся с головой пледом и довольно скоро засопел, погрузившись в глубокий сон. Я же проверила оружие, которое всегда носила с собой, и убрала его под подушку. В этой квартире опасаться нам было нечего, но я предпочитала не пренебрегать простейшими правилами безопасности.
Я проснулась рано утром, прохладное осеннее солнышко едва показалось из-за горизонта, предвещая начало нового дня. Крапивин мирно посапывал в большой комнате. Я немного постояла под прохладным душем, а потом прошла на кухню и занялась приготовлением завтрака. Шум работающей кофемолки разбудил Эдуарда Петровича. Завернувшись в плед, он босиком прошлепал в кухню и уселся за стол.