— Других не было, — виновато оправдывался Эдуард Петрович, а я на минуту почувствовала себя лежалым товаром на базаре.
— А зачем тебе вообще телохранитель? — Наконец-то Крапивина задумалась о причине моего появления. — Что-то случилось? Ах! — Она вскрикнула, испугавшись собственной догадки. — Тебя хотят убить? Кто?
— Нет, Марусенька, меня не хотят убить. — Эдуард Петрович улыбнулся и обнял жену. — Меня хотят в тюрьму посадить.
— Кто? — Женщина выбралась из объятий супруга и испуганно посмотрела в его глаза. — И за что?
— За убийство, — совершенно спокойно ответил журналист и снова попытался обнять жену.
Похоже, журналист совсем обезумел то ли от встречи с женой, то ли от усталости и постоянного напряжения. Выглядел он как шизофреник.
— А куда мы едем? — спохватилась Мария Аркадьевна и стала опасливо вглядываться в городской пейзаж за окнами машины.
— У нас с Евгенией Максимовной есть квартира. Хорошая, двухкомнатная, правда, там мало еды, но зато безопасно, — пояснил Эдуард Петрович и тут же был награжден ревнивым возгласом жены.
— Что?! Вы живете в одной квартире? — Она скинула с себя руки любящего мужа. — Не успела я уехать к маме, как ты… — Крапивина не находила нужных слов, чтоб выразить свое возмущение.
Я смотрела в зеркало заднего вида, пытаясь обнаружить слежку, которой, по счастью, пока не было. Комик-группа на заднем сиденье мне порядком поднадоела, их громкие объяснения отвлекали и ужасно раздражали, поэтому я скомандовала:
— Помолчите немного. Выяснять отношения будете в другое время и в другом месте.
Крапивины притихли, прижавшись друг к другу, словно маленькие дети. Я услышала только, как Мария Аркадьевна шепотом спрашивает у мужа:
— А почему она тобой командует?
— Потому что она тут главная, — ответил журналист. — Давай помолчим, не будем мешать Евгении Максимовне работать. — Это была первая здравая мысль, услышанная мной от Эдуарда Петровича за последнее время.
Мы подъехали к дому, в котором находилось наше временное пристанище. Машину я, как обычно, припарковала подальше от подъезда. Мария Аркадьевна, опираясь на руку мужа, медленно выбралась из «Фольксвагена», растерянно оглядываясь по сторонам.
— Какой ужас, — сказала она непонятно о чем.
В квартире я уединилась в комнате, прикрыв дверь, чтобы не слышать семейные разборки четы Крапивиных. Мария Аркадьевна громко возмущалась по поводу моего участия в жизни Эдуарда Петровича и настоятельно требовала сменить телохранителя. Журналист стойко держал оборону.
Мне надо было срочно связаться с Мечниковым и предупредить его, что Мария Аркадьевна у нас. Но Костя был вне зоны действия сети. Включив телевизор, я устроилась в кресле и, рассеянно глядя на мигающий экран, планировала свой визит к последнему подозреваемому в моем списке, Леониду Смирнову.