А когда он нервничает, я тоже начинаю нервничать. Парень-то контуженый. Замкнет что-нибудь у него в голове от выпивки и придет ко мне со своим ножом. Ну и вот, смотрю, тех, кого она заказала, вроде не авторитеты, лохи какие-то. И заказала не убить, а напугать. Например, первого велела ранить так, чтоб пуля прошла рядом с сердцем. Десять раз переспрашивала, хороший ли Затейник стрелок. Передал Затейнику, а эта баба не унялась. Приносится после первого и требует, чтоб следующего не пугали, а замочили реально. Он вроде стал докапываться, что к чему, и мог на нас выйти. Затейник только обрадовался. Ему всякие игры на хрен не нужны. Завалил того мужика, потом сегодня тетку и велел его не беспокоить, типа личные дела какие-то…
Я поняла, что личные дела наемного убийцы были связаны с моим заказом на Белаза, но промолчала, продолжая слушать рассказ Тычкова.
— …и потом эта баба звонит и требует срочно пришить охранницу того первого мужика, в которого Затейник через окно из снайперской винтовки жахнул. Она, короче, сказала, что охранница каким-то макаром вышла на нас. Просила организовать или несчастный случай, или чтоб вроде шпана напала. Мужика велела избить, но не убивать. Из-за милиции. Она и так землю носом роет. Еще один «жмурик» из банка, и у них вообще крышу снесет. Мужик тот, типа, и так наклал в штаны, и пугать его не надо, а охранница не остановится, пока все не раскопает. Я Затейнику звоню и чувствую, что-то не то. Взял своих пацанов кликнул. Приказал охранницу пришить, а мужика для верности припугнуть как следует, что с ним, типа, то же сделаем. Они должны были мне позвонить, когда управятся, но не позвонили.
— Так, значит, вы встречались с ней только в ночном клубе и перезванивались, — подытожила я, — лица ее не видел, где живет — не знаешь?
— Мы не перезванивались, она сама звонила и всегда с разных телефонов, — поправил Тычков, — я пытался ее выследить, но она такая хитрая. Из клуба смывалась непонятно как, телефоны, по которым звонила, все были ворованные. Когда пошли заказы, она вообще и в ночной клуб перестала приходить.
— Ладно, допустим, верю тебе, — бросила я, — из ее внешности ты хоть что-нибудь запомнил? Пусть она была в маске, закрывающей лицо, но остальное-то было открыто — волосы, тело, опиши.
— Волосы длинные, черные, слегка вьются, — заговорил Тычков, окунувшись в воспоминания, — короче, прикольные волосы, такие мне всегда нравились. Ноги тоже красивые. Зад прикольный — я на ощупь определил, потому что она таскала вечно такое короткое черное платье, как из перьев. Под ним фиг что разглядишь. А вот сисек вообще не было. Я в темноте попробовал руками, а там как доска — все ровное. Она тогда сразу разоралась, типа, чтоб я руки не распускал.