— Потому что Портняжный отстал от тебя, — предположила я и попала в точку.
— Ну да, поэтому, — неохотно призналась она, — надоело все. А с Леркой мы даже подружились. Она прикольная, но немного распутная.
— Некоторые утверждают, что на работе она только беспорядочными связями и занимается, — процитировала я покойную Тыртышную.
— Да уж ладно, не такими уж и беспорядочными, — встала на защиту подруги Сливянская, — ну был у нее легкий роман с программистом, ну с юристом пококетничала и там с одним из департамента Веры Давыдовны, Слава такой с усами.
— Не слабо за такое короткое время, — покачала я головой, — а как Портняжный на ее похождения смотрел? Неужели не ревновал?
— Он вроде и не замечал, весь в работе. — Сливянская неопределенно пожала плечами, показывая, что не задавалась этим вопросом.
— Такой не заметит, — усмехнулась я. Мотив вырисовывался все четче и четче.
— Вообще-то перед отравлением я заметила, что Генрих Августович начал охладевать к Лерке. Наверное, другую нашел, — проговорила Сливянская, щурясь на циферблат часов. — Зрение ни к черту стало. Придется очки покупать.
— Половина одиннадцатого, — подсказала я ей время, хотела спросить еще что-то, но в этот момент в комнату заглянула Лера Довлат.
— Настька! С выходом, — взвизгнула она радостно и, заметив меня на диване, растерялась. — Ой! Здрасте. А я тут тортик принесла, чаю попить. — Она продемонстрировала шоколадный вафельный торт в коробке. Я в этот момент смотрела на ее чисто символическую юбку-поясок и черные колготки в крупную сетку. Такой наряд, наверное, действительно очень помогал в связях с общественностью.
— Эх, Лерка, спасибо за торт, но мне теперь ничего нельзя — врачи сказали, только воду, и то не из-под крана, а кипяченую, — невесело пошутила Сливянская и вывалила перед подругой всю правду: — Лер, мы ведь сейчас тебя обсуждали. Евгения Максимовна вот утверждает, что это ты всех потравила.
— Что?! — воззрилась на меня Довлат. — Что за бредятина!
— Я человек подневольный, — пожала я плечами, — работа такая — всех подозревать.
— Дурацкая работа, вы еще с ней не заработали манию преследования? — проворчала Довлат, а Сливянская предложила: — Евгения Максимовна, может, вы торт будете?
— Только я перед этим сбегаю его ядом посыплю, — с хихиканьем добавила начальница по связям.
— Нет, мне яд нельзя — диета, — ухмыльнулась я, поднимаясь с диванчика, — приятного аппетита, и разрешите откланяться. — Я удалилась с улыбкой на губах. Теперь, если Довлат виновна, она ох как зашевелится. Все сходилось. Портняжный к ней охладел, и о дальнейшем повышении не было и речи. Более того, она испугалась за свое теперешнее положение, так как гениальностью не отличалась. Выход один — устранить шефа, пока он не устранил ее из банка за аморальное поведение. К этому еще примешивалась обида отвергнутой женщины.