— Да, база данных — его серьезное упущение, — продолжал Портняжный. — Он прошляпил ее, и мы могли потерять миллионы, если бы я не принял мер. Сами посудите — способен ли он управлять банком, коль не может справиться с вверенным ему сектором?
— А Мясницкий, у него что, не было упущений? — спросила я. — Он ведь отвечал у вас за безопасность. Кроме базы данных, ведь есть и иные причины.
— Верно, — кивнул Портняжный, и у него заиграли желваки. — Есть и посерьезней, чем вы себе можете представить.
— Кравцов не организовывал на вас покушения, — сказала я, поняв, к чему он клонит. — Он посоветовал Конюкову нанять меня для защиты. Поверьте, он знает, на что я способна, и не стал бы рисковать, будь действительно виновен. У меня нет привычки щадить противника, который в прошлом являлся моим клиентом. Скидок не делаю ни для кого.
— Тут все не так просто, — упрямо пробубнил банкир, не отступаясь от своего. — В активе у меня не беспочвенные обвинения сломленного недугом человека. Прослеживается цепочка событий, прямо указывающая на Кравцова. Я много потерял.
— Двести тысяч для вас много? — спросила я.
Он воспринял мои слова как весть о конце света через десять минут. Глаза вытаращены, на лице крайняя степень изумления. Однако шок прошел быстро. Совладав с собой, Портняжный сказал спокойно и с тихой печалью:
— Стоило мне только оставить банк, все рушится на глазах. Люди распустились вконец. Готовы все выболтать и не понимают, что из-за своей расхлябанности легко могут лишиться работы. Конкуренты сольют информацию кому надо. Дальше дело техники. Надзорным органам только дай повод, и останешься без штанов, банк наводнят проверки, средства заморозят. Служащих сократят.
— Вы не могли бы сами рассказать мне историю про ограбление, — попросила я, — может статься, что причины всех ваших проблем пошли оттуда.
— Уф! Думаю, хуже, чем есть, не будет, если и расскажу, — выдохнул Портняжный. — Вы знаете, что мне принадлежат доли в нескольких предприятиях и часть прибыли на них идет черным налом. — Поймав взглядом мой кивок, он продолжал: — Черный нал я или сразу пускаю в дело, или провожу через банк. В тот день, второго июля, мне привезли деньги молочного комбината, их собрали налом с магазинов за неделю. Аркаша до этого проигрался в казино, растратив общие деньги, поэтому вся сумма принадлежала мне. Мой сын разыскал в этот момент кое-какое оборудование, которое можно было купить по бросовой цене, а перепродать в десять раз дороже. Те, у кого оно было, по своей тупости не могли найти покупателя. Ну, чего с них взять — бригада «металлистов» с Севера, — одним словом, саранча. Резали химкомбинат. Главный там у них — сынок одного с нефтянки, чурбан неотесанный. Торговал котлами по десять миллионов, как кедровыми шишками у себя в тайге. Мой же сын нашел, кому сбыть и котлы, и насосы, и компрессоры. Ему срочно нужны были деньги. Я, естественно, сам перепроверил информацию и согласился дать ему нужную сумму за скромное пятипроцентное вознаграждение от прибыли — это где-то под сто тысяч условных единиц. Да вот незадача. Сын с деньгами заехал домой перекусить перед поездкой, а какие-то урки обчистили его прямо у подъезда, угрожая оружием. Сыну и его водителю с охранником накостыляли по первое число. Они знали, что в машине везут крупную сумму, так как не стали отбирать ни бумажники, ни украшения. У сына перстень с бриллиантами и золотые часы. Все было четко сработано. Вырвали сумку, оглушили рукояткой пистолета, и ходу.