— Да ты че гонишь, мать твою! — завопил Хикматов, с ужасом в лице разглядывая фотографии. — Не шей мне это дерьмо! Тут псих поработал! Зачем мне иметь дела с крезанутыми?
— Если ты мне добровольно все не расскажешь, я волью тебе вот эту штуку, — я вытащила из тайного отделения шприц, заполненный прозрачной жидкостью, — скапаломин, использовали еще нацисты, чтобы добиваться у пленных признаний. У него, правда, много побочных действий. Посчастливится пережить инъекцию — останешься инвалидом. О женщинах можешь забыть сразу. Начнешь под себя ходить или ослепнешь. От передозировки вообще кошмар что творится — страшные судороги, кровь отовсюду хлещет, даже глаза лопаются. — И добавила задумчиво: — Не знаю, правильно ли я дозу взяла. Там что-то по весу тела рассчитывают. Никогда не понимала эту чертову математику — цифры, значки дурацкие…
— Но… но я не знаю ни хрена, — заорал бандит, вжимаясь в диван, — что я тебе расскажу? Я не знаю — отвечаю, чем хочешь!
— Значит, будем колоть, — вздохнула я. Мне удалось резко броситься и заломать Хикматова, уложив на пузо, — он даже не успел оказать достойного сопротивления. Зато развопился, будто его резали. Я вонзила иглу ему в зад.
— Стой! Минутку! Кое-что вспомнил! — взмолился он в последний момент. — Не делай этого!
Я выдернула иглу и примирительно сказала:
— Давай, удиви меня, иначе я удивлю тебя.
— Это насчет убийцы, — хрипло выдавил из себя Хикматов, сопя в диван, — я знаю, кто это сделал. Я по почерку узнал. Он людей как свиней режет. Мне пацаны знакомые рассказывали. Он, типа, спецотрядом командовал. Какое-то задание было, и его, раненного, «духи» взяли. Вкололи ему чего-то, зомбировали, и он стал на них работать, мочить всех без пощады. А потом его окончательно переклинило. Кокнул новых хозяев и сбежал в Россию. Бабки у него на первое время были, а потом решил работу искать. Помнишь вора в законе, Трубу из Вишневских? Он его к себе взял. А потом на сходке всех авторитетов тогда спецслужбы завалили. В девяностых-то вообще беспредел был. «Белая стрела»…
— Кто тебе сказал, что их спецслужбы завалили? — перебила я. — Их свои же положили. Расследование до сих пор идет.
— Во-во, до сих пор, — ехидно согласился он, — ну хрен с ними. Киллер, тот в свободный отрыв ушел. Стал работать сам на себя. Брал заказы по сотовому и только у того, кого знал. Его потом вообще никто в живую не видел. Вот сижу я, значит, как-то в сауне с корешами, Муса и говорит: посмотрите, как я с одним жлобом разобрался, и показал фотографию навроде той, что ты показывала. Не человек, короче, а нарезка. Муса, он обколотый был, вот и стал языком трепать. Я, блин, киллера по Интернету заказал, говорит мне. Крутой типа.