Я оказалась зажатой в углу. «Это конец», – промелькнула в моей голове не самая радостная мысль. Я отчаянно бросилась вперед, уже ни на что не надеясь. И вдруг произошло чудо. Капкан допустил ошибку: в его обороне открылась брешь, и наркоторговец незамедлительно был награжден старым добрым ударом в челюсть. Мой противник подпрыгнул, распрямил ногу, но она была перехвачена моими руками. Тот же самый прием минуту назад Капкан произвел в отношении меня. Я бросила его на пол, и он не успел вскочить на ноги: пока он поднимался, я со всей силы опустила пятку ботинка ему на темя. Капкан упал лицом вниз и потерял сознание. Я выкрутила ему руки и уложила на живот.
– Веревку! – закричала я Дмитрию Анатольевичу. – Поищите веревку!
Степанов отправился рыскать по дому. Вскоре он объявился с тремя кусками бельевой веревки в руках, на ходу срывая с них разноцветные прищепки. Я сноровисто связала Капкана по рукам и ногам.
– Еще веревку!
Степанов поспешил выполнить мою просьбу и вернулся уже с целым мотком бечевки в руках. Я не стала расспрашивать, где он ее раздобыл.
Капкан не приходил в себя несколько минут. Мы с Дмитрием Анатольевичем сидели около него и ждали. Я успела проверить сохранность фотоаппарата. Все было в порядке.
Маша словно стряхнула с себя оцепенение.
– Можно, я… пойду? – испуганно попросила она.
– Иди, – кивнула я.
Маша собрала в охапку все свои наркоманские причиндалы и поспешно удалилась.
Наконец Капкан приоткрыл веки, увидел нас и все вспомнил.
– Кто вы? – был его первый вопрос.
– Мы – твоя погибель, – ответила я.
Капкан выплюнул окровавленный обломок зуба. Челюсть я ему повредила недурно.
– Что вам от меня нужно?
– Хотим отправить тебя за решетку, – медленно, словно над чем-то раздумывая, промолвил Степанов.
– Вы из ФСБ?
– Мы частные лица, – сказала я.
– Тогда что вас заставило на меня охотиться?
– Ты погубил мою жену! – дрожащим от гнева голосом произнес Дмитрий Анатольевич. – Она мертва по твоей вине!
– А кто твоя жена?
– Степанова Елена Руслановна. Ты продавал ей наркотики!
Из горла Капкана вырвалось подобие смеха, больше похожее на воронье карканье.
– А ведь она рассказывала о тебе! Только представлял я тебя совсем по-другому. Но Лена никогда не была наркоманкой. И никогда бы ею не стала. У нее не было предрасположенности. Я чую латентных наркоманов за версту. И я превращаю их из латентных в действующих. Это все – часть моей профессии, – он натужно перевел дыхание. – Если бы Лена была латентной наркоманкой, я бы посадил ее на наркотики еще много лет назад и вряд ли она бы так хорошо сохранилась до последнего момента.