Она видела, как раздевали тела, потроша одежду. Как сбрасывали родных в какую-то яму. Слышала глухой звук от ударов падающих тел – слух её обострился невероятно, буквально каждый шорох и скрип отзывался колоколами у неё в ушах. Последним сбросили Лучика.
Оказалось, что она снова потеряла сознание, а очнувшись, поняла, – давно наступил день. Вокруг стояла странная тишина. Поляна была пустой – ни грузовика, ни людей. Только несколько тлеющих кострищ и странный, приторно-тошнотворный запах. Она приподнялась на корточки, собираясь выпрямиться в полный рост, и в этот миг до неё донеслись звуки конских шагов, громкое дыхание животного и голос:
– Эй! Кто здесь?!
Она зажмурилась и, даже не упав – соскользнув вниз, ткнулась лицом в мокрые листья, устилавшие землю. Кажется, был дождь… Она услышала, как затрещали сучья под копытами лошади, как всадник остановился, как спрыгнул с коня наземь. Почему он один, пронеслось у неё в голове. Что…
Шаги. Совсем рядом. Он увидел её. Конечно, увидел. Она почувствовала, как он склонился над ней. Осторожно тронули за плечо. Как раз там, где гнездилась острая, рвущая боль. Она застонала… Сильные, хотя и не очень умелые руки потянули её, перевернули на спину. Она застонала снова и открыла глаза. Пусть он посмотрит мне в глаза, прежде чем убьёт меня, подумала она. И увидела совсем юное лицо – юноши, своего ровесника, наверное – удивлённо-растерянное, встревоженно-непонимающее. И погоны на кителе. Свой?! Свой. Не может быть!
– Вы живы?! Вы ранены? – громко спросил он. И, не дожидаясь ответа, продолжил торопливо, оглядываясь по сторонам: – Вы не бойтесь. Я вас сейчас отвезу, тут наша часть, рядом. Что здесь произошло?!
Она была вся в крови. Своей и чужой. Не чужой, а… Одежда, тело, волосы – вся. И глубокая рваная рана в левом плече. Тупой и наверняка грязный штык обыкновенной трёхлинейки. Его замутило.
– Кто… Вы? – одними губами прошептала она. И удивилась, услышав свой голос. Он показался ей совсем чужим и странно далёким.
– Я?! – он растерялся, но совсем ненадолго. Спохватился, отстранился немного, смешно вскинул напряжённо выпрямленную кисть к фуражке: – Гардемарин Чердынцев, Второй Флотский экипаж. Ну, то есть… Бывший.
В других обстоятельствах она, вероятно, звонко рассмеялась бы. Гардемарин в лесу. Всё было неправильно. И этот юноша, и она. Она должна была умереть. А она…
– Как… Вас… зовут?
– Михаил, – хрипло проговорил юноша и проглотил слюну, борясь с тошнотой. Столько крови на одном человеке ему ещё не доводилось видеть, его военный опыт был ещё совсем скромным. Собственно, он ещё ни разу в настоящем бою-то и не был. – Я…