Подчеркивание женских половых признаков в примитивном искусстве четвертичной эпохи возникло под влиянием естественных мотивов и абсолютно не носит религиозного характера, подобно позднейшему культу фаллоса. Мужчина ледникового периода рассматривал женщину исключительно как существо известного пола. Рейтценштейн верно замечает, как много времени нужно было тогда человеку, при его несовершенных орудиях, чтобы сделать такую фигурку. Очевидно, интенсивность мыслей полового характера и влияла, главным образом, на его выдержку.
Реализм человека ледникового периода служит выражением, я бы сказал, наивной радости чисто полового характера, на которую еще не оказывали влияния никакие духовные, в частности религиозные мотивы. Первобытный человек, как сын природы, не знает «тайных частей тела». Мужчина и женщина признают себя производителями детей и с самыми непроизвольными и естественными пояснениями смотрят на органы, которые порождают жизнь.
Доказательством верности этого положения служат и другие находки доисторического времени: например, мужская бронзовая фигура из Марии-Чалад (Венгрия), с рукой на половых органах; женские глиняные фигуры более позднего каменного периода из фракийских курганов, троянские свинцовые фигуры с чрезвычайным подчеркиванием половых частей. Кольцами и поясами, приделанными к лобку, примитивное искусство прямо указывает на половые органы. Старейшим примером в этом отношении может служить упомянутая выше «Венера с поясом». Такой же пояс, очевидно, служащий для подчеркивания половых органов, имеется и на бронзовой фигуре из Клейн-Застрова, близ Грейфсвальда.
С прогрессом духовного развития человека чисто физическое влечение полов уже в доисторические времена оказалось связанным с примитивной духовной жизнью, с религией и искусством. На этом базисе возникла свободная половая жизнь, которая сохранилась и до наших дней и которая распространена была на земном шаре в самых разнообразных формах и обнаруживает элементы, которых нет в несвободной форме половой жизни, в браке.
Как показывают этнология и фольклор, такая вольная, ничем не связанная половая жизнь первоначально, вероятно, была совместима с браком или даже считалась необходимой предпосылкой его, потому что давала примитивным инстинктам удовлетворение, которое не мог и не должен был давать брак. И вот всюду, где ригоризм принудительного брака ограничивал и подавлял свободу половых отношений, эту потребность «перебеситься», появляется проституция как плохой суррогат ее. Проституция – как показывает вся ее история –