В проституции классической древности художественный элемент достиг наиболее полного развития.
Прежде всего это относится к греческой женщине. Жены и дочери семейств жили так же замкнуто от внешнего мира, как и на Востоке, не получая высшего умственного и художественного образования. Последнее доступно было лишь женщинам, жившим публичной жизнью – а для греческой женщины существовало только публичное распутство, – следовательно исключительно гетерам, проституткам-танцовщицам и проституткам-музыкантшам. Таким образом, не говоря уже о гетерах, часто обладавших высоким умственным развитием и художественным образованием, обыкновенные музыкантши, игравшие на флейте или цитре, певицы и танцовщицы были простыми проститутками. Они должны были показывать свое искусство во время пиршеств, когда сказывалось действие винных паров, и содействовать появлению вакхического и дионисьевского экстаза. Поэтому их обучали всем искусствам эротики, и сводники отдавали их внаймы. О деталях мы будем говорить подробнее в следующей главе.
В Риме танцовщицами и музыкантшами были почти исключительно проститутки. Многие из них – иноземного происхождения. Особой славой пользовались иберийские девушки из Гадеса (нынешний Кадикс). Танцовщицы-проститутки из Гадеса приезжали в Рим группами под управлением сводника в надежде на большое вознаграждение.
В позднейшее время хореографическая проституция приняла в Риме колоссальное развитие, в IV веке н.э. здесь было не менее трех тысяч танцовщиц.
Обыкновенные актрисы и мимистки, в задачу которых входило ставить пантомимные танцы эротического характера, почти всегда были проститутками.
Представление, что занятие музыкой, танцами и мимическим искусством необходимо связано с проституцией, вначале воспринято было христианством и долгое время сохранялось в низших слоях народа. В Нидерландах, например, вплоть до XIX столетия бордели назывались «musicos». Лишь в 1711 году, то есть 200 лет тому назад, актер впервые удостоился в Берлине честных похорон на христианском кладбище. Но презрение к комедиантам существовало еще в течение всего XVIII века. Христианская ненависть к театру даже не делала никакого различия между серьезной трагедией и полными сальностей комедией и пантомимой. Во многих общественных кругах театр и теперь еще не считается тем, чем хотел сделать его Шиллер, то есть учреждением, задача которого – умственное и нравственное облагораживание человечества.
В пользу глубокого внутреннего значения и постоянства художественного элемента в проституции говорит тот факт, что, несмотря на враждебное отношение и попытки искоренения его со стороны официального и аскетического христианства, он сохранился и до наших дней. Даже период расцвета бордельной проституции не мог всецело уничтожить этот момент. Когда погибли древние языческие театры, гистрионы и танцовщицы рассеялись, кочуя с места на место и занимаясь повсюду, кроме своего ремесла, проституцией. Уже в «конституции» франкского короля Хильдеберта (554 год н.э.) танцовщицам запрещается в святые дни, как Пасха, Рождество и другие праздники, или по субботам, выступать перед публикой. Они показывали свое искусство на свадьбах, на званых обедах, ужинах, на народных празднествах. В царствование Карла Великого они пользовались такой любовью, что всякий знатный человек считал своей обязанностью во время трапезы доставить гостям такого рода развлечение.