— Меньше знаешь, спокойнее спишь! Знаешь такую пословицу?
— Знаю, — недовольно ответил Витька. — Но ведь интересно же, тем более это меня касается…
— Витя, я так устала! Не хочу ни о чем разговаривать, хочу просто помолчать.
Буренков не стал больше мучить меня расспросами. Я откинулась на подголовник и закрыла глаза. Удовлетворения от проделанной работы не было никакого, я понимала, что вляпалась по самые уши, а зачем это сделала, не могла объяснить. Вредная привычка доводить любое дело до конца заставила меня пойти на сделку с торговцем наркотиками.
По циничной насмешке судьбы пока я смогла помочь только Вахрушеву, который того, на мой взгляд, не заслуживал. С точки зрения закона он должен был понести наказание за посредничество в наркобизнесе, а я взяла и «амнистировала» его, подставив себя.
Я думала о том, что завтра мне придется уже очно общаться с Королем и выпутывать из «наркопереплета» Буренкова, ведь сегодня по телефону эта проблема как следует не обсуждалась. Я догадывалась, что завтрашнее общение с Иваном Андриановичем будет неординарным, и понимала, что знакомство с ним может снизить мой рейтинг.
Но больше всего я волновалась из-за дела, за которое я взялась по чистой случайности, даже, можно сказать, из жалости. «Только бы жалость не вошла у меня в привычку, — думала я. — От вредных привычек надо избавляться, а не приобретать их. У частного детектива должно быть холодное сердце, высокие тарифы, личная свобода, личный повар и…»
— Приехали, — Буренков прервал мои грезы и вернул к реальной жизни. — Поднимешься ко мне?
— Знаешь, я почти заснула, — невпопад ответила я и подумала, что Буренков отвечает только последнему пункту моих грез — будет хорош только в качестве личного повара. — Нет, Витя, завтра мне предстоит очень важная встреча, я должна хорошо выспаться, пойти завтра с утра в парикмахерский салон.
— Зачем? Ты прекрасно выглядишь!
Я показала Буренкову свои ногти с облупившимся лаком цвета перламутрового чернослива.
— О господи! Неужели это так важно?
— Больше, чем ты думаешь, — ответила я и перевела разговор на другую тему: — Смотри-ка, кто идет.
Из подъезда вышел дядя Лева и направился в нашу сторону.
— Куда это вы на ночь глядя? — спросил его Буренков, высунувшись в окно машины.
— Витенька! — обрадовался старый еврей. — За хлебом я иду, ни одной корочки в хлебнице не осталось. Весь день боялся из дома выйти, все в «глазок» глядел, придут ли тебя развязывать. Но так и не дождался! Что же, выходит, если бы мы к тебе, Витенька, не зашли, то ты бы лежал связанный бессрочное время?