— Да, вот в этом вы правы. Боюсь, что вы, Николай Константинович, явились ко мне слишком поздно. Надо было прийти, когда этот таджик первый раз к вам обратился. А сейчас я даже не знаю, что могу для вас сделать, — сказала я без всякого лукавства.
В тот момент я абстрагировалась от дела, заказанного первой женой Вахрушева Лидией и оплаченного его первой любовью Ольгой, и думала только о проблемах Николая Константиновича и Нины Федоровны. В этом был двойной смысл. Во-первых, Вахрушев понял: если он откажется от продолжения криминального бизнеса, то Алтынбеков претворит в жизнь свои угрозы, а если не откажется, то вот-вот попадет либо в лапы к Королю, либо в руки правоохранительных органов. Понимала это и я. И все это означало, что моя клиентка — Лидия Петровна — не сможет получить ничего. Во-вторых, Вахрушев пришел ко мне как потенциальный клиент, и я просто обязана подумать о том, смогу ли я ему чем-то помочь. В этом заключалась моя работа.
Самое ужасное состояло в том, что, трезво оценив обстановку, я сообразила: Вахрушеву придется отказать. Мне не хотелось проигрывать даже за большие деньги!
На какой-то короткий момент я подумала, что теперь можно закрыть мое первое дело, просто взять и сказать Вахрушеву: «Теперь я знаю о вас все и обязана сообщить о вашем посредничестве в наркобизнесе правоохранительным органам. Кроме того, я знаю, что вы ведете „черную“ бухгалтерию, а потому недоплачиваете налоги в казну. Но я готова забыть обо всем этом, если вы выполните мои требования». Нет! Так подло я поступить не могла!
Я курила сигарету за сигаретой и лихорадочно искала выход из тупика.
Вахрушев мне что-то говорил, я слушала его вполуха. Мне было совершенно не интересно, что он пришел ко мне тайком от Нины и как он сильно ее любит.
Я все больше и больше склонялась к мысли, что другого выхода, кроме как пробивать непреодолимую стену головой, нет. К тому же я вспомнила о Буренкове, ответственность за судьбу которого взяла на себя. В идеале надо было бы решить все три дела разом! Но я не знала, возможно ли это.
Я слышала, что Буренков разговаривал по телефону — вероятно, ему снова позвонил Михайлов. Оставив Николая Константиновича одного, я пошла на кухню к Витьке, намереваясь узнать, что сказал Федору Григорьевичу его независимый человек. Но Михайлов, оказалось, не стал откровенничать со своим наемным работником. Он снова требовал от Буренкова доставить в Москву груз, только теперь за особые условия работы обещал повысить вознаграждение.
У меня был большой опыт общения с криминальным миром, и я догадывалась, что в качестве вознаграждения Буренкова будет ждать в Москве пуля. Теперь я точно знала, что сопровождать диваны с наркотиками в столицу Витьке никак нельзя. А мой первоначальный план — столкнуть Михайлова с Вахрушевым — казался мне сейчас очень плохим. Прежде чем претворять его в жизнь, стоило узнать мнение магических двенадцатигранников. А я этого не сделала и зря заставила Витьку позвонить своему хозяину. Теперь, перед следующим шагом в столь сложной игре, я решила обратиться за советом к моим верным «косточкам». Я вынула их из сумки и бросила на кухонный стол.