Сомнения одолевали меня еще какое-то время, но я все же сумела побороть в себе страх перед несправедливым обвинением. В конце концов, я сама юрист и не позволю обвинить себя в чем попало. Да к тому же мои многочисленные друзья в правоохранительных органах также не дадут меня в обиду. По крайней мере, мне хотелось на это надеяться.
Покончив с терзавшими меня сомнениями, я решительно достала из сумочки сотовый и набрала привычное ноль-два. Прослушав несколько положенных гудков, я услышала усталый голос дежурного:
— Милиция…
Безо всяких предисловий я кратко и четко обрисовала ему ситуацию, пояснив, что к чему. Продиктовав напоследок адрес Егора и свое имя, я отошла к окну и стала дожидаться приезда дежурной группы.
Глядя в окно, я раздумывала о скоротечности нашей бренной жизни. Наверное, я была не оригинальна. В подобных случаях люди чаще всего думают именно об этом — как-то так само собой получается, что ничего другого в голову не приходит. Накатывает философское настроение, и не хочется делать абсолютно ничего, а просто вот так встать у окна и стоять, стоять…
— Иванова? — услышала я за спиной незнакомый резкий мужской голос, заставивший меня вздрогнуть. Я простояла, вероятно, весьма долгое время, раз уже успела приехать милиция.
Обернувшись, я увидела перед собой высокого и невероятно худого мужчину в штатском. На висках у него были большие залысины. Это он обращался ко мне резким, даже будто слегка срывающимся на визг голосом.
— Да, — кивнула я. — Это я звонила в милицию…
— Ясно, — деловито сказал опер. — Убитого знаете? Вы кто ему будете?
— Одноклассница бывшая, — помедлив, ответила я. Не хотелось называться подругой Егора, иначе не избежишь дурацких вопросов на допросах. Кто, да что, да как…
— Проживаете вместе? — осведомился худой опер.
— Нет, — почему-то испугалась я. — Просто пришла к нему в гости и обнаружила хозяина мертвым.
— Пойдемте. — Худой осмотрелся. Потом махнул рукой в сторону двери. — Мне необходимо взять у вас показания.
Мы вышли в кухню и уселись на табуретки. Милиционер разложил перед собой бумаги и принялся строчить что-то на бланке. Спросив все положенные биографические и паспортные данные, опер изучающе взглянул на меня и, несколько секунд помолчав, проговорил:
— Ну рассказывайте, — он заглянул в свои записи, — Татьяна Александровна. Что и как было?
Я вздохнула, пытаясь восстановить в памяти все события минувшего часа, и начала повествование. С того самого момента, когда я сегодня позвонила Егору, чтобы удостовериться, что наша встреча не отменяется.