Вот уж попали, так попали! И как теперь отсюда выбираться? Путь-то, собственно говоря, был один — по торцовой стене. Но теперь получается, что этот путь ведет прямо в объятия любителей легкой наживы. Хочешь или не хочешь, но оставалось только одно — ждать. Не думаю, что в таком состоянии кто-либо из бомжей рискнет лезть по стене.
Я ошиблась. Тот, который кричал первым, уже карабкался по кирпичам, чертыхаясь и вспоминая своих маму и папу. На что он надеется? Долезь он доверху — столкнуть его не составит большого труда. Но пьяному, как известно, море по колено, да к тому же у подобных личностей вообще соображения мало.
Я встала сбоку от оконного проема, чтобы иметь возможность наблюдать за поползновениями бомжа. Скопцов устроился напротив меня.
Бомж громко кряхтел, а товарищи подбадривали его одобрительными возгласами.
— Давай, давай! Покажи им, Колян, как нас нужно уважать!
Но Колян не рассчитал свои силы. Не одолев и половины стены, он как подкошенный рухнул на землю. Дернул рукой, потом ногой и совсем притих. Как дружки ни пытались растормошить его — все тщетно. Колян окончательно обессилел и заснул прямо тут же, где упал, под кустом одичавшего шиповника. Ему еще повезло, что он спланировал не на сам куст. В этом случае неизвестно, какой была бы развязка моего вечернего свидания.
Собутыльники Коляна были не столь активными, как он, поэтому оставили друга отдыхать на земле, а сами направились к месту своей последней дислокации. Путь был свободен.
Убедившись, что бомжи достигли пределов дома напротив, я заявила Скопцову:
— Ты будешь спускаться первым.
Он не противился, а сразу, лишь пожав плечами, перекинул ногу через выступ оконного проема.
Надо отдать должное Виталию — по стене он лез, как муха, уверенно и быстро передвигая длинными конечностями. Как только он оказался в центре стены, я тоже приступила к спуску, стараясь выбирать выщербленные места в стороне от своего нежеланного спутника. Время от времени я также не забывала поглядывать в сторону спящего бомжа. Если Колян не вовремя проснется, надеюсь, Скопцов сумеет его нейтрализовать. Хотя надежда была слабой, ведь полчаса назад от пары моих резких движений его скрючило, как засохший стебелек.
К моей радости, бомж и не думал просыпаться, даже, наоборот, судя по заливистому храпу, еще больше погрузился в сон. Теперь, когда Скопцов уже достиг твердой почвы, а я еще была на полпути, мне приходилось контролировать каждое его движение.
— Встань рядом с этим хануриком и не двигайся, — приказала я ему.
— Ты что, меня боишься? — опешил или просто сделал такой вид Виталий.