Патрульная машина ГИБДД, припаркованная к обочине, всегда вызывает у водителей проезжающих автомобилей такую же реакцию, какая бывает у кота, съевшего без спросу сметану, при появлении на пороге хозяина. Тишайше, низехонько и вкрадчиво двигались автомобили мимо инспектора, имевшего неумолимый вид и жезл в руках. Втиснутая в толпу еле двигавшихся автомобилей, я была вынуждена плестись с такой же скоростью.
На мою скромную бежевую «девятку» мент, кажется, нацелился заранее, еще издалека. Он пропустил много машин, которые при других обстоятельствах подверглись бы его придирчивому контролю, но именно меня почему-то счел своим долгом остановить. А я так надеялась прошмыгнуть мимо!
Строго указав мне жезлом в сторону обочины, капитан вразвалку подошел и стал свидетелем досады, проступившей на моем лице. Довольно невнятно представившись, грозный страж дорог попросил у меня документы. Точно зная, что никаких правил я не нарушала, и надеясь поэтому по-быстренькому отделаться от представителя доблестных органов охраны правопорядка, я спокойно протянула капитану документы. Последний долго сверял фотографию на правах с оригиналом, то есть с моим лицом, потом достал из кармана какой-то листок. Пробежав по нему глазами, он еще минут пять сверял что-то, потом засунул листок обратно в карман и, откашлявшись, сказал:
— Вы должны сейчас проехать с нами.
После этих слов капитан махнул своему помощнику, и тот быстро подошел.
— С какой стати, капитан? Разве я что-нибудь нарушила? — недоумевая, вскинула я брови.
— Вы очень похожи на женщину, находящуюся в федеральном розыске за совершение двойного убийства, — выпалил он и тут же, не давая мне опомниться, приказал: — Отдайте ключи от машины лейтенанту, он потом поставит ее на стоянку, а сами садитесь вон туда, — капитан показал на милицейский «Хендэ».
Спорить и возмущаться было бесполезно. Этим только хуже себе сделаешь. Понимая, что крупно влипла, я, вытащив из замка зажигания ключи, отдала их лейтенанту. После чего, прихватив сумку, захлопнула дверь моей верной «девятки» и последовала за капитаном.
Вместе с лейтенантом мы сели на заднее сиденье прокуренного «Хендэ», и машина тронулась. В дороге никто не проронил ни слова. Капитан включил «Русское радио» и в такт музыке качал головой не хуже, чем китайский болванчик, висевший в моей «девятке». Сухопарый лейтенант с выдвинутой вперед нижней челюстью, как зомби, смотрел все время прямо перед собой и не шевелился.
В отделении у меня отобрали сумку, описали ее содержимое — хорошо хоть, что я сегодня не брала с собой свои сыщицкие приспособления! — и заставили меня эту бумажку подписать. Сделав росчерк, я повернулась к капитану и спросила, долго ли меня здесь собираются держать.