Потом я услышала гулкие шаги, и кто-то громко произнес:
— Ирина Анатольевна, дайте ключ, пожалуйста…
Ответ я не слышала. Я открыла глаза и подскочила. И где же это я нахожусь? Незнакомая комната. Голова болит, и эта боль отдается в глазных яблоках.
События вчерашнего дня встали перед моим внутренним взором, и я застонала. Ну конечно… С ненавистью посмотрела на раскошную мебель и на эту идиотскую запертую дверь.
Кстати, она начала медленно открываться. Сначала появился поднос, на котором были разложены свежие экзотические фрукты, потом нарисовалась фигура невысокого парня. Он бросил на меня взгляд исподлобья, равнодушно скользнув по моей фигуре. Впрочем, в области декольте его взгляд задержался, и он фыркнул, подобно рассерженному коню.
— Завтрак, — холодно проронил парень.
— Спасибо, — вежливо ответила я.
Он продолжал хмуро разглядывать меня. И не спешил уходить.
— Я не могу есть, когда на меня смотрят, — сказала я, чувствуя, как поднимается в моей душе злоба. Кто дал ему право стоять и пялиться на меня этими белесыми глазками?
— Потерпишь, — бросил коротышка, скрестив руки на груди.
Ну ладно, мстительно улыбнулась я. Я тебе устрою… Ведь тебя наверняка так не кормят.
Сначала я взяла персик. О, какой он был чудесный! Бархатистая поверхность ласкала подушечки пальцев. Я вдохнула аромат и прижала персик к щеке. Украдкой бросила взгляд на охранника и поняла, что мои ухищрения не пропали даром. Он отвернулся и явно сглотнул слюну.
Интересно, когда он уйдет? Я аппетитно вгрызлась в мякоть персика. Ну же, родной! Тебе давно пора исчезнуть. В принципе я ничего не имею против твоего присутствия, но оно сейчас слишком напоминает мне присутствие тюремщика. А я пока не в камере. Или…
— Я нахожусь под арестом? — поинтересовалась я.
— Нет, — отрезал он. По его взгляду, брошенному на меня, можно было легко понять, что сей достойный гражданин искренне сожалеет о том, что я все еще не в тюрьме.
Интересно, почему он меня так ненавидит? Я даже попыталась припомнить, не приходилось ли нам раньше встречаться.
Даже самые мучительные раздумья ни к чему не привели. Ну не видела я его раньше. Значит, просто классовая ненависть…
Он смотрел на меня так, что я чувствовала себя виноватой во всем. В том, что он не вышел ростом и лицом. В том, что я ем на его глазах этот персик с волшебным ароматом. Даже в том, что моя проклятая известность заставила его по приказу Халивина похитить меня. Вот его, беднягу, похитят разве что чеченские террористы, и то лишь по недомыслию.
В коридоре зазвучали каблучки Ирины, и очень скоро она появилась на пороге собственной персоной.