Старый друг Бобер, хлопнув меня по брюху и лживо заявив, что я толстею, проводил в гостиную. Заняв громадное кожаное кресло, я, как обычно, позавидовал роскошной жизни Бобра. Имея трехкомнатную, начала века, квартиру с настоящей лепкой на высоченных потолках, он еще и располагал средствами поддерживать ее в должном блеске. Вместо того, чтобы распродать отцово наследство за валюту, гордо выставлял его напоказ: богемский хрусталь, сервизы с пастушескими сценами, лысых нефритовых даосов. Сам любовался всем этим, мыл, протирал и размещал в новых сочетаниях.
– Что, проелся? – спросил Бобер после недолгих окольных разговоров, когда мы уже выпили по лафетничку смирновской (не "паленки"!) и зажевали концессионной квашеной капустой. – Ты извини, брат, – больше восьмидесяти лимонов не дам, сам, понимаешь, жду аванса…
Я быстро прикинул в уме. Восемьдесят миллионов гривен – сумма не ахти какая, но залежавшиеся талоны отоварю, пока не вышел их срок. Нет, миллионов пять пропью, конечно. А может быть, еще за восемнадцать куплю три доллара. Наконец-то, о Господи! – новая оправа для очков, и еще кое-что. Заманчиво. Но уж если одолжаться перед Бобром, то по-крупному. Оттого я сказал:
– Спасибо, старый, но мне не это надо. Я, брат, все-таки профессионал, а при нынешних делах не только зубы на полку положишь, но и писать разучишься. Вот что страшно!..
Он сопел, вдумчиво намазывая бутерброды селедочным маслом и посыпая их рубленым зеленым луком. Жил Бобер вкусно, себя холил, вообще не был ленив в быту, хотя имел жену и взрослую дочь, сейчас отдыхавших в израильской зоне Большого Сочи. Спросил, наконец:
– А что с этими… "Истфрантир" – у тебя все? Кранты?
– Ну, ты же знаешь. Планировали шесть серий, по всем подразделениям: фабрика модельной обуви, гидропонная ферма, компьютеры и тэ дэ. И вдруг, черт его знает, все сваливают в один фильм, скороговоркой, паршивых три части…
– Тридцать минут, – поправляет он, и я вспоминаю, что кино уже НЕТ. – Ясное дело: их "Юкрейниэн Лотос" на обувке прищучил, вот они и жмутся. Скоро с молотка пойдут… – Бобер вновь щедро разлил водку. – И что, никаких других заказов не предвидится?
– В том-то и загвоздка. Совсем меня потеряли, вроде двадцать лет в кино не работал. Неужели мы никому не нужны, толстенький?!
– Мы? – иронически поднял он бровь. – Ну, это смотря кто… Твое драгоценное!
Чокнувшись, я залпом хватил неразбавленную импортную водку и, прослезясь, зажевал привозным же, из Московской Руси, бородинским хлебом. Он продолжал поучать, хмелея:
– Шустрить надо, понимаешь? Искать заказчиков, а не сидеть, пока зад не сгниет. Кому сейчас на хрен нужны фильмы о самом себе? Идиотов нет – деньги швырять… Рекламу мировая телесеть покажет, полминуты клип, и вся планета тебя знает. Так что, понимаешь, первым делом мотайся, ищи воротил новоиспеченных, придурков, которым похвастаться охота, какие у них в офисе классные сортиры!..