Словом, передо мной явилось средоточие консервативного менталитета городской России.
Я ответила соответственно — гордым и независимым взглядом уверенной в себе женщины неполных тридцати лет. Тетка со своими авоськами уже собиралась пройти мимо меня, как что-то неожиданно удержало ее. Я решила, что ей, видимо, просто было скучно, и она вступила в разговор с незнакомым человеком.
— Вы к Ирине, что ли, пришли? — поинтересовалась она, метнув в меня любопытный взгляд.
В мои планы никак не входило общение с пожилыми соседками моей подруги, однако, чуть улыбнувшись, я ответила, чтобы не выглядеть уж совершенно невежливой в ее глазах:
— Да!
— Вы ее подруга?
Я вздохнула, подумав, что, похоже, тетка настроилась на целый допрос.
— Да, — с такой же независимой интонацией кратко произнесла я.
— Вы что ж, совсем ничего про нее не знаете? — с каким-то непонятным превосходством спросила тетка.
— А что я должна знать? — удивилась я.
Тетка поставила авоськи на бетонный подъездный пол и тяжело вздохнула.
— Беда, дочка, у нас большая приключилась, — в голосе женщины послышались нотки дежурных причитаний. — Живешь-живешь и не знаешь…
— То есть? Чего не знаешь? — не поняла я.
— Так ведь уже четыре дня как преставилась Иринка-то! — достав платочек, проговорила тетка.
Внутри у меня что-то екнуло.
— Как… преставилась? Кто… преставилась?
— Как кто? Иринка. О чем я тебе и говорю, — тетка жестом показала мне нечто, обозначающее удавку. — Такие вот дела, дочка.
— Ее задушили, что ли? — совершенно ошарашенная этой новостью, спросила я.
Мои пальцы сами собой полезли в сумочку, выискивая сигареты. Но я вовремя поняла, что дымить при этой тетке означало немедленно потерять с ней контакт: такие обычно не одобряют курящих женщин.
Соседка между тем отрицательно покачала головой.
— Са-ма, — она пристально взглянула мне в глаза. — Она са-ма… Вот грех-то какой! — тетка вытерла лоб платочком.
Буквально раздавленная услышанным, я не сразу нашлась что ответить. А собеседница моя, почти наслаждаясь эффектом, который произвела своим сообщением, тоже молчала и смотрела на меня, продолжая сокрушенно покачивать головой.
— Значит, самоубийство? — наконец выговорила я.
Вместо ответа соседка зачем-то огляделась по сторонам, хотя вокруг никого не было, и утвердительно кивнула головой.
— Где же все это произошло? — спросила я, чувствуя, как во мне просыпается детектив.
— Здесь, где же еще?! В этой самой хате, — ответила тетка и показала пальцем на дверь квартиры, где еще четыре дня назад жила Ирина.
— Это была ее квартира? — продолжила теперь уже я свой допрос.