— А ты не в курсе, что мозговые пролежни мешают думать? — самым серьезным тоном спросила я и услышала в ответ здоровый мужской смех.
Теперь нужно было отзвониться Самохваловой.
— Как самочувствие, Катерина? — поинтересовалась я, когда услышала голос бывшей одноклассницы.
— Нормально, — вяло ответила она. Затем поведала о звонке из больницы и о том, как она полдня выясняла отношения со своим морально неустойчивым Рудухиным. Меня, честно сказать, мало интересовали эти «животрепещущие» подробности, и я повернула разговор в другое русло.
— Ты знала о деньгах, которые Маштаков давал в долг твоему отцу?
— Знала. На эти деньги отец сделал операцию в Москве. А что, это как-нибудь относится к делу?
— Все в этой жизни куда-нибудь относится, — на манер Тимошенко уклонилась я от ответа. Потом сразу, во избежание новых вопросов, торопливо пожелала Катьке спокойной ночи и повесила трубку.
Остался последний звонок. Трубку долго не хотели брать, наконец мой слух порадовал знакомый раскатистый бас.
— Ужель та самая Татьяна? — Гришкиному удивлению не было предела. — Как дела, старушка?
Мы обстоятельно поговорили о делах, об общих знакомых.
— У меня к тебе просьба, — под занавес беседы заявила я.
— Так и знал! — в его голосе послышались нотки досады. — Нет чтоб просто так позвонить…
— Ну не обижайся, Гришуня! — открыто подлизывалась я. — Ты же знаешь, как я занята…
— Слабая отговорка. Ладно, чего уж там. Выкладывай, пока я добрый!
— Мне нужна плавиковая кислота.
Мои «скромные» запросы его удивили:
— Ого! Меня под суд за это не отдадут?
— Ты же знаешь, я чисто работаю.
Гриша вздохнул.
— Не спрашиваю зачем — все равно не скажешь. Будет тебе по слову твоему, — глубокомысленно изрек он.
— Я твоя должница.
Своеобразный книжный стиль общения Гриши-геофизика смешил меня.
— Моя бескорыстность меня погубит, — вынес он себе вердикт.
Мы договорились, что как только Гриша достанет просимое, тут же даст мне знать.
* * *
Утром в сопровождении Димы Тимошенко я осматривала свою машину. Помытая, блестя новым лобовым стеклом, выглядела она безупречно. Мне предстояло сегодня исполнить второй дубль — доехать туда, куда не смогла в прошлый раз. Расплатившись с Тимошенко, который на прощанье пожелал мне дожить до старости (исполнения чего я лично сильно сомневаюсь), выехала со станции, с ослиным упрямством намереваясь достичь поставленной цели.
Но на этот раз поездка прошла безмятежно. Я скользнула взглядом по тому месту, где в сугробе отпечаталась «морда» моей «лошадки». А ведь это поле могло стать моим последним пристанищем.