Глаза у Галины Ивановны оказались на мокром месте, она вынула из рукава платок и начала промокать катившиеся слезинки. Но продолжала рассказывать, не останавливаясь на переживаниях:
— На эти деньги я бы скотину купила… Да муж вон пасекой хотел заняться. А что нам еще нужно-то?
— А завещание ваша мама не писала случайно? — осторожно поинтересовалась я.
— Да нет, какой там! — На минутку Галина Ивановна замолкла и сама переключилась на новую тему: — Теперь квартиру продавать нужно. У матери долги скопились за квартплату. Вася временно квартирантов пустил.
В доме повисло тяжелое молчание. Женщина теребила концы платка и вдруг с горечью воскликнула:
— Зачем мне столько денег?! Ни матери, ни брата, никого не осталось…
Непритязательность быта Ветлугиных подтверждала слова Галины Ивановны. Было видно, что к изыскам здесь не стремились. Сама хозяйка была одета очень просто: ситцевое платье, вязаная кофта. Наверняка так же просто одет ее муж.
— Молочка деревенского хотите? — предложила хозяйка.
Я не отказалась, и она привычно захлопотала по дому.
— Кому же нужна была Васина смерть? — задала женщина почти риторический вопрос, наливая душистого молока в большую кружку. — Все это так странно…
Не спеша, делая один глоток за другим и жуя бублики, я производила в уме расклад.
Значит, Регина к отравлению не причастна. Какой смысл убивать мужа до вступления во владение полученного им в наследство имущества, да еще предварительно выпросив денег на его лечение у друга детства? Сестра же хоть и могла запросто подвесить брату ядовитый «сюрприз» на нитку, но причин для этого не имела. Или я о них мало знаю?
— Ты слышала, что у Васи был еще сын? — обратилась ко мне Галина Ивановна.
— Да, я знаю.
— Хороший мальчик. Спокойный такой, вежливый.
— Вы с ним на похоронах виделись? — уточнила я машинально, следуя скорее профессиональной привычке, чем желая что-то узнать. Тем удивительнее прозвучал ответ.
— На похоронах — это потом. Вначале он ко мне сюда, в деревню, приезжал.
Я подавилась бубликом.
— Когда это было?
— Да летом же. Вася у меня с месяц погостил, а следом за ним и Антон объявился. Я ведь о его существовании тогда ничего не знала. И вдруг он откуда ни возьмись: «Я ваш племянник», — повествовала сестра Самохвалова.
— И что дальше-то? — поторопила я размеренную речь Ветлугиной. Мое нетерпение нарастало.
— Сначала я его даже на порог не пустила. А он мне говорит: если не верите, спросите у Кати. Я не утерпела и пошла на почту — Катюше звонить. Она-то мне все и подтвердила. Прихожу домой, а Антон не спеша так ходит взад-вперед по улице. Пустила я его в дом, мы и погово — рили.