— Мадам, вы по какому вопросу? — вежливо осведомился он, поправляя очки. Судя по всему, товарищ был близорук. — У нас звонок не работает, — добавил он, словно извиняясь.
— Я из милиции, — строго сообщила я, по возможности изображая суровость.
— Не понял, — пролепетал товарищ. Как оказалось, он робел перед следственными органами. Я извлекла из кармана свои давно просроченные «корочки» работника районной прокуратуры.
Товарищ наморщил лоб, поправил очки, взял удостоверение в руки, рассмотрел его со всех сторон, но подозрительного так ничего и не обнаружил.
Он протянул мне мои документы и, пожимая плечами, произнес:
— Проходите!
— Иванова Татьяна Александровна, — представилась я, расстегивая ботинки.
— Владимир Семенович Лесков, — ответил близорукий господин в тренировочном костюме.
— Надо же, какая удача! — радушно заулыбалась я. — Вот именно вас-то мне и надо!
Не скажу, что мои последние слова обрадовали Владимира Семеновича. По-моему, он, как и большинство наших сограждан, меньше всего желал иметь какие-то дела с органами внутренних дел!
— И за что же такая честь? — осторожно осведомился Лесков, указывая мне рукой дорогу.
— Все по порядку, — бодро сказала я, прошествовала в квартиру и уселась за стол. Заинтригованный Владимир Семенович тоскливо поплелся за мною следом.
— Итак? — поинтересовался он, усаживаясь напротив.
— Вы знакомы с Алешей Ильиным? — озадачила я его вопросом в ответ.
Владимир Семенович задумался, сделал испуганные глаза и развел руками, а затем невразумительно произнес:
— По-моему, нет…
— Ну, ладно, — я махнула рукой. — Попробуем по-другому!
— Как это? — снова встревожился мой водила.
Я сделала ему знак подождать и порылась в любимой кожаной сумочке. Поиски заняли у меня всего несколько секунд. Я извлекла из среднего отделения под «молнией» немного помятую фотографию веселого светловолосого парня с белозубой улыбкой и выложила ее на стол.
— Вам знакомо это лицо? — спросила я с напускной суровостью.
— Танечка, можно я так буду к вам обращаться? — опасливо поинтересовался водитель.
— Конечно, — любезно кивнула я.
— Не делайте, пожалуйста… — он немного замялся, — такое лицо, — Владимир Семенович сделал попытку меня передразнить. — А то у меня поджилки трясутся!
Невольно я рассмеялась.
— Так лучше, — промолвил он более уверенно. — Вам очень идет, когда вы улыбаетесь, — добавил он, немного смущаясь.
— Постараюсь принять это к сведению, — шутливо пообещала я, и атмосфера разрядилась как-то сама собой.
— Чаю хотите? — осведомился Лесков.
— Хочу! — честно призналась я. — Но вы так и не ответили на мой вопрос, — притормозила я Владимира Семеновича, когда он было уже устремился на кухню. Радушный хозяин снова опустился на стул, водрузил на нос съехавшие очки и взял в руки цветную кодаковскую фотографию. Он поднес ее поближе к глазам, чтобы рассмотреть получше. Я же только дивилась, как у него до сих пор не отобрали права!