— Сделай-ка ты, Юля, вот что. Выясни, где находится эта квартира, пообещай приехать, ключ возьми, а там разберемся. Договорились? — Она кивнула. — Вот номер моего сотового. Позвонишь и сообщишь. Идет?
Девушка снова кивнула.
— Ну вот и хорошо. Давай то, что удалось записать.
— Ой, Тань, вы лучше сами возьмите. Я боюсь что-нибудь сломать.
Я забрала пленку и присела на стульчик у окна, поджидая, когда выйдет Мартынов. Уж очень мне хотелось на него взглянуть.
Мартынов вышел из кабинета без пяти пять. Я смотрела на него и счастливо улыбалась: этот человек был тем самым мэном, которого Шимаев увековечил на фото рядом с Ириной Анатольевной. Такой расклад мне очень понравился.
— Юля, — сказал он секретарше, — поди в бухгалтерию и возьми сводку по заработной плате за май месяц.
— Антон Витальевич, — Юлька чуть не плакала, — так ведь уже конец рабочего дня. Они всю документацию уже в сейф убрали. И сейф опечатали.
— Делай, что я сказал, — безапелляционным тоном приказал он.
Юлька побрела в бухгалтерию.
Он снова скрылся в кабинете, потом передумал и, выглянув оттуда, обратился ко мне:
— А вы что хотели, девушка?
Я не могла отказать себе в маленьком, совсем малюсеньком удовольствии пощекотать ему нервы.
Я ослепительно улыбнулась и многозначительно изрекла:
— А я из общественной организации социальной защиты населения. У меня задание — проконтролировать соблюдение прав трудящихся на вашем предприятии.
Приятно иногда зрить, как отваливается мандибула (челюсть то бишь). И как при этом меняется выражение лица хозяина этой самой мандибулы.
Антон Витальевич расплылся в самой искренней, самой нежнейшей улыбке:
— А что же вы так поздно? Пришли бы пораньше. Мы бы все вам показали.
— А я и раньше приходила. Но никого из руководства на месте не застала.
Он закивал.
— Да, вы знаете, тут все функции на себя брать приходится. И снабженческие в том числе. Волка же, как известно, ноги кормят.
— Конечно, конечно, — улыбалась я.
— Так приходите завтра, если хотите. Я вам экскурсию организую.
— Спасибо большое. Обязательно.
Появилась Юля. Вид у нее был потерянный:
— Антон Витальевич, как я и говорила, они опечатали сейф.
Мартынов лучезарно улыбнулся секретарше:
— Ничего, Юленька. Завтра утром возьмешь. Не смертельно.
Я поднялась, попрощалась с этим милым обществом и вышла.
Во дворе стоял допотопный «ЛиАЗ», куда стекался рабочий люд. Я увидела Светку, сидевшую на втором сиденье, и, постучав в стекло, жестом позвала ее.
Она вышла из автобуса:
— Таня, ты все еще здесь?
— Света, ты все еще здесь? — ответила я ей в унисон, намекая на бездарно проведенный первый день отпуска.