— Ладно, черти полосатые, алкаши несчастные, — милостиво согласилась я.
А Вера, поддавшись на уговоры, разместилась-таки на верхней полке. Но это ее личные трудности.
Последнее, что я слышала, был анекдот, который рассказывал Гена:
— Прикинь, мужики. Летят, значит, в самолете русский, грузин, армянин и еврей. Самолет загорелся, прыгать надо. А им на четверых три парашюта досталось. Ну, так вот, че я говорю: армянин взял парашют, прыгнул; грузин взял парашют, прыгнул. Русский заплакал. Тогда еврей его и спрашивает:
— Ты чего это плачешь?
А тот:
— Ты — еврей, значит, обманешь меня.
— Не беспокойся об этом, я уже обманул.
— Кого?
— Армянина. Я ему вместо парашюта свой рюкзак прицепил.
Мужики захохотали. А я разозлилась на них:
— Будете вопить — вылетите на фиг, бродяги! Идите вон в ресторан и квасьте сколько влезет.
Собутыльники вняли моей просьбе и удалились. И я наконец-то заснула, так и оставшись лежать головой к двери.
Проснулась я оттого, что кто-то щекотал мне нос. Я открыла глаза, Гена убрал руку, и они с Николашей захохотали.
— Вставай, тебя ограбили! — радостно сообщил Николаша.
Я потянулась.
— Что, уже Тарасов?
— Пока нет. Но ты давай просыпайся. Тебя ограбили, — продолжал гнуть свое вдрызг пьяный Николаша. — Сумочка где у тебя? Укра-али. Нету сумочки. — Гена, улыбаясь, смотрел на меня. Он тоже едва держался на ногах.
— Чего пристали? Сейчас оба в нос получите, бродяги, — спросонья я бываю порой очень резкой.
Я отвернулась к стене и снова закрыла глаза.
Как назойливые мухи! Прилипчивые парни. Тщетно пыталась я от них отделаться. Не тут-то было.
— Да ты проверь. Сумочки-то нетути! — не унимался Гена.
Я сунула руку под подушку — и обалдела! Сумки действительно не было…
— Где сумка? Я тебе сейчас физиономию попорчу, получше соображать будешь, — разозлилась я. Но они оба пьяно ржали, видя, как я закипала.
— Ребята, хватит прикалываться! Пошутили, и хватит. Верните сумку. У меня там важные документы.
Николаша, продолжая пьяно хихикать, смилостивился:
— Ладно. Иди. Жорка ее в тамбуре спрятал, в мусорном ящике.
Не говоря больше ни слова, я выскочила из купе и торпедой понеслась в тамбур.
Сумка действительно лежала в мусорном ящике. И документы были, слава богу, на месте. А вот кошелька с двумя тысячами долларов — как не бывало! Я снова ринулась в купе.
— Ну и шуточки у вас. Где деньги?
— Какие деньги? — Оба, обалдев, смотрели на меня, ничего не понимая. — Ты же нашла сумку?
— Сумку я нашла, а вот кошелек исчез!
— Да ты что?! — охнул Николаша, пытаясь забрать у меня сумку для проверки и последующего опровержения такого нелепого обвинения.