Прозвенел телефон.
— Анкутдинов! Да! Я слушаю. Что? Акции? Да какое, к черту? Идиоты! Немедленно. Сию минуту… Хорошо, я еду.
Тимур хлопнул меня по плечу и, мило улыбнувшись, сказал:
— Извини, Танечка, не могу больше с тобой говорить. Дела. Никак с этим нефтеперерабатывающим заводом не утрясу. Машину через минуту к выходу! — рявкнул он в аппарат. — Так что извини, — снова обернулся он ко мне, — еще раз говорю: позвони Лейсману. Если что раскопаешь или буду нужен — звони на мобильник. Все-таки капитан моей команды, черт возьми…
Визит к Анкутдинову ничего не прояснил. Выходило, что и он не мог сообщить ничего определенного и, как мне показалось, едва ли был причастен к этой истории. А я привыкла полагаться на свою интуицию.
Оставались Лейсман и члены брейн-ринговской команды. И — опять-таки Светлов… Что-то не позволяло мне вычеркнуть его из списка людей, способных пролить свет на эту ситуацию.
Лейсман говорил со мной подчеркнуто сухо и встретиться отказался, ссылаясь на занятость. Когда же я сказала ему, что звоню из приемной Анкутдинова и все попытки финдиректора уклониться от разговора со мной вызовут прямое неудовольствие главы фирмы, Аркадий Иосифович сменил гнев на милость:
— Хорошо, через час в ресторане «Лира». У меня там сейчас деловая встреча с иностранным партнером. После нее я смогу поговорить с вами. Но перед этим позвоню Тимуру Ильичу и проверю…
— Да ради бога, черт возьми! — облегченно выдохнула я в сторону.
По-видимому, Аркадий Иосифович все-таки что-то расслышал, и его не вдохновило забавное соседство в одной фразе бога и черта. Его голос стал совсем уж ледяным:
— Надеюсь, вы не станете отрывать меня от дел по пустякам, и ваш вопрос достаточно серьезен. До встречи, — и господин Лейсман соблаговолил дать отбой.
— Вот урод! — выругалась я.
— Это ты о ком? — поинтересовался все еще торчащий здесь Новаченко.
— Да так… А вы почему не охраняете президента, Тимофей Леонидович?
Зачет по высшей математике группы «Б» четвертого курса химфака университета подходил к концу. Настенные часы показывали половину четвертого, когда из-за угла длинного университетского коридора показались двое. К тому времени у двери аудитории, в которой шла сдача зачета, осталось три человека.
Из двоих вновь прибывших первый был коренастый молодой человек с бритым затылком, широким красным лицом и в сильном подпитии. Ноги его плохо слушались, а физиономия расплывалась в глупейшей довольной улыбке. Избрать путь по высокоамплитудной синусоиде ему не позволяла идущая рядом высокая девушка, крепко вцепившаяся в руку незадачливого выпивохи. Ее лицо, тонкое и миловидное, в настоящий момент было сильно озабочено.