— Ага.
— Да, ему силы восстановить не помешало бы, — на лице Светлова вспыхнула все та же гаденькая циничная улыбка.
— А ты что делаешь?
— Да так… кроссворды отгадываю. Мозги размять надо.
Я покосилась на простецкое лицо Светлова с растрепавшимся над высоким лбом светлым чубчиком и подумала: о чем он говорит, какие у него еще там мозги?
— Щас отгадаю и приду хавать.
Я прищурилась: на коленях Светлова лежал сборник кроссвордов, который валялся у меня года два, но я не собиралась ломать над ним голову. Уж больно мудреными показались кроссворды.
Я вернулась на кухню и желчно проскрежетала в ухо Владу:
— Какой у тебя друг… неприятный! Инфузория-туфелька!..
Влад покачал головой и неожиданно серьезно ответил:
— Ты просто не знаешь его. Он очень хороший человек и друг.
— Коктейли делает хорошие… да. Ну, еще кроссворды отгадывает вроде. А насчет всего прочего…
— Кроссворды? — встрепенулся Влад. — Он отгадывает кроссворды?..
Губы его конвульсивно дернулись, и он произнес несколько неразборчивых слов.
— Ты что?.. — тревожно спросила я, обнимая его за плечи. — Что-то не так?
— Все хорошо. Нам, вероятно, пора. Дай мне свой телефон, я позвоню.
«Молокосос нахальный», — нежно подумала я и беспрекословно выполнила его просьбу.
— Вот мой телефон, — мягко улыбнувшись, сказал он и, свернув листок с номером трубочкой, засунул за отворот моего домашнего халата. — Нам действительно пора.
После того как друзья ушли, я упала в кресло и задумалась. Как все это могло случиться? Благодаря какому счастливому стечению обстоятельств этот капризный красавец мальчишка добился того, чего добился? Да и второй… Второй?
В памяти всплыло простоватое лицо Светлова с чересчур умными и пронзительными для подобной физиомордии глазами. Что-то здесь не то. Безошибочная женская интуиция, помноженная на опыт и чутье частного детектива, говорили мне, что все это не просто очередное любовное приключение.
Я усмехнулась и сжала в руке три двенадцатигранника из слоновой кости. Мои гадальные принадлежности. Они никогда — или почти никогда — не подводили меня. Не глядя, я бросила их на журнальный столик.
34+8+18.
«Если он рассеянный, это говорит либо о сильно развитом интеллекте, либо о его полном отсутствии. Он либо гений, либо совсем наоборот».
— Что за бред сивой кобылы? — сказала я зеркальному отражению в трюмо напротив.
Светлов, это Светлов, вспыхнуло в мозгу… Я взяла со столика сборник кроссвордов, которые он еще недавно отгадывал. При этом одна гадальная кость, лежавшая на книге, скатилась на пол, под кресло. Я пошарила под ним рукой, пытаясь найти кость, и, схватив, вытащила на свет божий.