— Опять по делу, — разочарованно протянул он. — Ну что ты будешь делать! Ладно, я внимательно тебя слушаю.
— Тебя не прослушивают?
— Да нет, — ответил он.
— Давай я лучше к тебе на работу подъеду, — предложила я, — не хочу рисковать.
— Ну давай. Когда?
— Через полчаса. Жди. — Я повесила трубку и оглянулась на медленно вползших в кухню Кузнецова и Бессонову. Преодолев барьер гипотетического порога, они вопросительно уставились на меня.
— Ну вот что, братцы-кролики, — сказала я, — жратва в холодильнике есть, так что сидите здесь и ни шагу из квартиры, ясно?
— Даже за пивом? — проскулил Кузнецов, скроив умильную рожицу.
— В холодильнике есть две бутылки, — невольно улыбнувшись, ответила я. — Можете поиграть в «Play station», в комнате, где спал Казаков, стоит.
— А пиво точно есть?
— Пиво?! — ворвался в кухню растрепанный, с мокрыми, слипшимися сосульками волосами Казаков. — Где пив-во?..
— Ну и рожа у тебя, Шарапов! — не удержалась я от восклицания.
— Что ж поделаешь: «Наша служба и опасна и трудна, и на перррвый взгляд…» — тут же с готовностью открыл утреннюю вокальную партию Казаков гаденьким, дребезжащим голосишком недоношенного поросенка.
— О-о-о, господи! Ну за что мне все это?..
* * *
В отдел Кирсанова я приехала не через полчаса, а через двадцать минут, потому как не хватило сил слушать певческие соло господина Казакова. Так что, бросив недоеденный завтрак, я поспешила на «стрелу» с бывшим однокурсником и по совместительству возлюбленным. Тоже бывшим, разумеется.
— Привет, Киря, — сказала я, без стука входя в его кабинет и усаживаясь на стул. — Как поживаешь?
— А, Таня, — довольно сдержанно отозвался он, — пришла? Ну, выкладывай, что там у тебя?
— Ты слышал о вчерашнем убийстве на Малой Горной? — спросила я.
— А, два трупа? — скорее утвердительно переспросил он. — Да, слышал. Хотя это не по моему ведомству.
— Очень даже по твоему, — сказала я. — Володь, ты можешь меня выслушать пока как друг, а не капитан отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков?
— А нужен я тебе тоже как друг, а не как капитан? — иронически спросил он.
Что-то тут не то, подумала я, он прямо-таки на себя не похож.
— Тебя кто-то расстроил? — вкрадчиво спросила я, явно без увязки с его предыдущей фразой, но, кажется, довольно удачно.
— Да так, — ответил он, — ладно, я тебя очень внимательно слушаю.
Я рассказала ему все, что произошло за вчерашний день, — про смерть Вишневского, попытку самоубийства Светлова, убийство Дементьева, передала в общих чертах рассказ Романовского и поведала о его печальной участи.