То ли в этой просьбе Гарику послышалось какое-то обещание, то ли он просто-напросто сообразил, что отделаться от меня все равно не удастся, однако апогеем нашей беседы стало его согласие постараться добыть нужную мне информацию. Расплывшись в признаниях, я убедительно заявила, что он самый-самый, и заодно попросила по возможности достать и другие сведения по этому делу — любые, какие только сможет. В ответ Гарик снова скептически крякнул и положил трубку.
Я успокоенно вздохнула и подошла к зеркалу. Оттуда на меня глядело отражение хоть и взлохмаченной, но очень красивой блондинки с проникновенным взглядом зеленых глаз. Ну, Иванова, завтра тебе придется в очередной раз «кинуть» Гарика, разрушив его надежды на приятное совместное времяпрепровождение.
Человеческая совесть — сложный механизм, а уж по отношению ко мне это умозаключение становится особенно актуальным. Поэтому я с абсолютно спокойной душой отправилась почивать, совершенно не беспокоясь по поводу предстоящего общения с Гариком и последующего нового разочарования моего дорогого друга.
* * *
На утро я запланировала посещение консерватории. Целью моего культурно-служебного похода был сбор сведений о Василовском, поскольку психологический портрет, созданный Эльмирой, вполне мог быть необъективным, особенно если между ними все-таки был роман, а уж про способности Виктории Валентиновны давать характеристики и говорить нечего. Зато бывшие сотрудники Валерия Аркадьевича могли подкинуть мне что-нибудь полезное, тем более если некоторые из них еще сохранили связь с композитором.
Конечно, я не собиралась завалиться в учебное заведение и начать расспрашивать работников об их прежнем коллеге. Поэтому приняла решение действовать под видом не обремененной опытом и интеллектом журналистки, собирающей сведения для статьи. Удостоверение соответственное у меня имелось: знакомый журналист сделал мне его еще пару лет назад. Время от времени я пользовалась этим прикрытием для своих целей.
Итак, вооруженная решимостью и спокойствием — качествами, столь необходимыми для успеха, — я вошла в консерваторию. Я довольно слабо представляла, куда мне следует пойти, но предполагала, что здесь, подобно другим учебным заведениям, должен быть ректорат. Осведомившись у пожилой и жутко интеллигентной на вид вахтерши на этот счет, я узнала, что он располагается на втором этаже.
Я поднялась по старинной лестнице, довольно угрожающе скрипевшей, толкнула первую приглянувшуюся дверь и будто бы оказалась в параллельном мире — настолько обстановка помещения, оказавшегося за ней, не соответствовала нашему времени. Очевидно, создатели дизайна, а я не сомневалась, что интерьер оформляли совсем недавно, решили выдержать кабинет в стиле XIX века, подчеркнув лепные потолки, расставив соответствующие предметы мебели. Интерьер выглядел очень органично, без помпезности, все здесь просто дышало истинным благородством. Казалось, сейчас я услышу тихое звучание музыки и увижу строгую седовласую даму, сидящую за пианино.